– Марго, пожалуйста, сейчас на самом деле произошла ужасная ошибка… Это наша с ней последняя встреча…
Он не успел договорить, потому что я наконец-то сняла с себя ненавистное, вдруг ставшее таким безвкусным и раздражающим украшение, и оно только что врезалось ему в скулу. Я сжала кулаки так сильно, что стало больно. Но эта боль была нужной мне, она немного отрезвила.
– Валерия, верно? – впервые за все это время я обратилась к этой девице и посмотрела на нее. Кукольная внешность и широко раскрытые наполненные слезами глаза больше не раздражали меня, наоборот, я была преисполнена благодарности к этой деве.
– Спасибо, что забрала из моей жизни ненужный мусор.
Я развернулась, намереваясь навсегда покинуть это место, не желая больше никогда видеть этих двоих. Но к тому времени Левин пришел в себя и начал действовать.
– Марго! – его ладонь стальной хваткой вцепилась в мое запястье. Он рванул меня на себя, заставив обернуться. Паша держал меня так сильно, его взгляд бы таким злым, что в любой другой ситуации я бы сдалась. Я бы не смогла даже пошевелиться под его напором, но не сейчас. Рвущаяся изнутри злость превращала меня в пышущего силой исполина. Я толкнула его так, что Левин отлетел на несколько шагов и врезался в стену. Боковым зрением заметила, как к нему метнулась девица, как упала на колени и обхватила ладонями лицо мужа, слезно причитая. Но мне больше не было интересно ничего, из происходящего в этом месте, я рванула по лестнице вниз.
Я бежала так быстро, словно если задержусь здесь хотя бы на мгновение дольше, погибну. Легкие жгло от нехватки кислорода, сердце стучало так быстро, отдавая пульсацией в висках. Лишь когда я выбежала на улицу, смогла вдохнуть полной грудью.
Такси. Запрыгнув в машину, скомандовала водителю трогаться. Слава богу, он не успел заглушить мотор и мы сразу поехали. Выбежавший в этот момент из подъезда Левин был обречен лишь проводить меня взглядом, преисполненным тревоги и страха.
Руки тряслись. Провела пальцами по лицу, и с удивлением отметила, что они мокрые. Бесшумные слезы текли сами по себе, и с каждой следующей секундой истерика набирала оборот. Словно только сейчас до меня стало доходить произошедшее.
Дрожащими пальцами я набрала Риткин номер. Так сильно я еще никогда не жаждала услышать ее голос. Спустя несколько гудков, в трубке раздалось звонкое «алло».
– Ты где? – вышло слишком напряженно и громко. Я не узнала собственный голос, таким утробным и грубым он был.
– Только что вышли из клиники, усадила Даньку в машину, – Рита еще не понимала, что произошло, но судя по настороженности в голосе, подруга чувствовала мое состояние.
– Ты можешь отвезти Даню к себе? Я приеду к вам через час… Нужно вещи забрать…
Несколько долгих секунд в динамике звучала тишина. И это молчание словно поставленная на паузу жизнь. Подняв глаза и наблюдая за тем, как мелькают витрины магазинов и темные фасады зданий, я вдруг подумала о том, что именно в этот момент была подведена черта моей привычной жизни.
Теперь все с нуля. Теперь у меня нет любимого мужчины и муж. Полный выход из зоны комфорта.
– Хорошо. Приезжай быстрей, мы тебя ждем.
Она уже сбросила вызов, а я все сидела с закрытыми глазами, и в голове набатом звучал обрывок ее фразы. «Мы ждем тебя».
Как много было в этих трех словах. Достаточно для того, чтобы не сломаться.
***
Когда я подъехала к дому, его все еще не было. Глупо было думать, что у меня выйдет все так гладко, но я надеялась до последнего. Пока носилась по детским комнатам и судорожно бросала в чемодан школьные вещи Маши и одежду Дани. Пока сгребала учебники дочки, надеясь, что мне не придется в ближайшее время возвращаться в это, вдруг ставшее таким неуютным место.
Слезы текли по щекам, я стирала их рукавом. Злилась на себя, но еще больше я злилась на Левина. Я не знала, что сильнее разбивает мне сердце – его очередное предательство или неспособность Паши сказать мне правду? Казалось, признайся мне во всем, сделай свой выбор, он не был бы так противен в моих глазах.
Когда тебя разлюбили – это больно, но честность всегда подкупает. Но когда ты имеешь дело с лгуном и изворотливым лицемером – кажется, будто его грязь пятнает и тебя.
Именно так я чувствовала себя – преданной и испачканной его грехами. Втянутой в эту омерзительную историю. И когда я услышала, как хлопнула входная дверь, ничего кроме омерзения я не чувствовала. Кажется, даже не смогу посмотреть на него, не то, что говорить.
Я надеялась всем сердцем, что у него хватит чести хотя бы отпустить меня без скандала. Но у моего мужа ни крошки этого качества. Я уже заканчивала сборы, когда он возник в дверях комнаты. Высокий, злой, загородивший собой проход.