Уже хватаюсь за ручку, но Лев догоняет и кладёт свою ладонь поверх моей. Не даёт распахнуть дверь. Прижимается ко мне сзади своим телом.
Бывший муж скользит руками по моему телу. Обнимает огромный живот, в котором растёт наш сын. Тут же ему в руку прилетает ощутимый толчок.
Это так несправедливо. Зажмуриваюсь, не в силах выносить этот ужас. Лев всё разрушил. Предал меня. И мне противны его прикосновения. После неё он для меня такой же чужой, как и все остальные.
- Сонь, не гони меня… - жаркий шёпот на ухо. – Я ведь всё равно не отпущу тебя, не смогу. Сломаю, если надо, но не отпущу…
Слова Льва отдаются в сердце острой болью. Вскрывают едва затянувшиеся раны. Режут меня по живому, снова заставляя переживать крушение нашей семьи.
На глаза наворачиваются предательские слёзы.
Отпустил! Он уже отпустил меня, несмотря на свои глупые угрозы.
- Не сломаешь, - уверенно обещаю я. – Раз ты такой непонятливый, то я найму охрану. Пару бугаёв с крепкими кулаками. Чтобы ты не ходил сюда больше, как к себе домой.
- Сонечка, - Лев касается губами макушки, и меня начинает трясти от отвращения и злости, – тебя не спасёт от меня даже отряд спецназа.
Голос Льва звучит мягко, даже нежно. И от этого становится только страшнее. Паника начинает разгонять пульс. Что мне делать? Как заставить его уйти и не приближаться?
Лев сам отстраняется. Отходит на шаг назад, убирая руки с моего тела.
- Пожалуйста, не гуляй под дождём, - мягко просит он. – В твоём положении нельзя простужаться…
Оглядываюсь на него растерянно. Он это серьёзно?
- Когда поедешь завтра к парикмахеру, - добавляет Лев, - не вызывай такси. Я пришлю машину с водителем.
У меня волосы на спине встают дыбом. Холодная волна страха прокатывается по телу. Откуда он знает, что я собираюсь делать завтра?
- И не волнуйся, - Лев сам открывает дверь и выходит из квартиры, - я всегда знаю, где ты и с кем. Так что, если нужна будет помощь - только дай знать.
22
Роды должны начаться со дня на день, и Роберт уговаривает меня лечь в больницу заранее. Оттягиваю до последнего. Как ни стараются в частной клинике добиться домашнего уюта, а там все равно тоскливо и холодно.
Еще Роберт надоедает нотациями о том, что я должна позволить Льву видеться с ребенком, а лучше отдать сына на воспитание бывшему мужу.
- Не хочешь слушать в своей квартире детские крики, так и скажи, - огрызаюсь я. Черствость Роберта в этом вопросе задевает. – Я съеду от тебя сегодня же.
- Ну чего ты переполошилась? – друг кладет мне ладонь на плечо, пытаясь успокоить. – Я совсем не об этом. Живи у меня с ребенком сколько хочешь. Я даже настаиваю на этом. Но потом, когда он немного подрастет, и не будет так в тебе нуждаться, вполне логично поручить его воспитание родному отцу. Почему ты должна тянуть эту лямку одна? Если сын будет жить с Львом, то у тебя будет больше времени на работу и личную жизнь.
Качаю головой. Как Роберт может так прагматично смотреть на это? Что значит «сын не будет во мне нуждаться»? А я? Я-то точно буду нуждаться в своем ребенке. Хочу быть с ним рядом и поддерживать в трудную минуту.
Наверно, нельзя запрещать бывшему мужу общаться с сыном. Я не понимаю Льва. Не представляю, как он видит свое будущее. Может, он вообще женится на Яне, раз так трясется над ней. Мне плевать. Возможно, я даже приму факт существования сводного брата у своего сына. Все-таки дети ни в чем не виноваты. Пусть общаются, если захотят.
Но что думает об этом Лев? Рано или поздно он смириться с тем, что я не согласна вернуться к нему. И что тогда? Захочет ли он видеться с сыном на таких условиях? Или забудет о своем ребенке, как многие мужчины, у которых распался брак?
Раскладываю на покрывале в своей комнате вещи для сумки в роддом. Документы. Распашонки с ползунками. Крошечные царапки и смешная маленькая шапочка. У меня целый список составлен на две страницы.
Нужно все упаковать и вызвать такси.
Роберт сегодня дежурит и не может отвести меня сам. А откладывать приезд в больницу он категорически запретил. Я и так уже затянула с этим.