А еще можно подписаться на автора, чтобы не пропускать мои новости ))
Рада каждому из вас!
4
Гости поспешно разъезжаются по домам. Вечеринка окончилась пошлым скандалом.
Я знаю, как Лев не любит драмы и перетряхивание грязного белья на публике.
Но теперь мне плевать на то, что он любит.
Выходит, бабники всегда остаются бабниками. А любовь, в которой он так красиво признавался, это просто слова. Пустой звук.
Сжимаю в руках бархатную бежевую подушечку от дивана. А хотелось бы сжать пальцы на горле мужа.
Лев отвлёкся, чтобы дать распоряжения персоналу.
Специально не смотрю в его сторону.
Случившееся забрало все мои силы. Живот продолжает ныть, и я стараюсь дышать глубоко и ровно, чтобы расслабить тело.
Не позволю предательству мужа плохо влиять на моего ребёнка. Я ждала его слишком долго.
Ловлю себя на мысли, что малыш, растущий в моём животе, автоматически стал восприниматься как мой, а не наш.
На соседний диванчик присаживается Яна. Она принесла с собой тарелку с кусочком торта. Того самого, который я заказывала специально для мужа, надеясь ему угодить.
Торт не выносили гостям. Значит, Яна сама сходила на кухню и отрезала для себя кусок.
Уже чувствует себя хозяйкой в этом доме?
- Действительно хочешь этого ребёнка? – спрашиваю я, не глядя на девушку.
- Конечно, - ангельский голосок девушки создаёт вокруг неё ореол невинности. Я сама не раз покупалась на этот безгрешный вид. – Детки – это счастье. Вы же сами так говорили.
- Говорила… - соглашаюсь я отстранённо.
- Простите меня, София Николаевна… - лопочет Яна, - я не хотела, чтобы так случилось…
Морщусь от омерзения.
- Чего ты не хотела? Беременеть от моего мужа или спать с ним?
Яна робко опускает глаза.
- И то и другое…
Кошусь на неё подозрительно. Господи, ну как же я раньше не раскусила этот беззащитный на вид цветочек?
- Ты сейчас пытаешься мне сказать, что Лев заставил тебя? - спрашиваю грубо.
Святая невинность мнётся в нерешительности.
- Да… - выдыхает едва слышно. – Я не стала заявлять в полицию, понимала, что никто мне не поверит…
Меня словно ведром ледяной воды окатывает. Гнев захлёстывает так, что вдохнуть трудно.
- Ты лжёшь, - бросаю ей в лицо без тени сомнения. – Лев никогда не поступил бы так.
Может, он предатель, бабник и мерзавец, но не подонок.
Я знаю, каков он с женщинами. Ему не нужно заставлять. Он соблазнит любую, если захочет.
Не понимаю, зачем Яна пытается разыгрывать передо мной невинную овечку. Какой теперь в этом смысл?
- О не-е-ет, - тяну я с жёсткой усмешкой, - уверена, ты раздвинула ноги перед моим мужем по своей воле и с большой охотой. Так ведь?
Яна замирает на секунду. Наверно, пытается решить, какую линию поведения выбрать дальше.
Вижу, как с её лица разом сходит невинная робость. Просто исчезает без следа, как смытый макияж.
- Верно, - даже голос девушки становится ниже и увереннее. – глупо было бы отказываться от такой удачи. Такие мужчины, как Лев Жаров на дороге не валяются. Чем вы лучше других? Учили меня жизни, будто вы какая-то королева. Безупречная София. Идеальная… не таким уж и идеальным оказался ваш мир, получается. Пора сойти с пьедестала. Вы такая же, как все. В вас нет ничего особенного.
Отшатываюсь от Яны, как от ядовитой змеи.
Такая она и есть. Заползла в мой дом, притворяясь беспомощной жертвой, которой нужна помощь и поддержка. А на деле…
- Если ты хочешь родить этого ребёнка здоровым, - раздражённо замечаю я, - то должна засунуть все свои внутренние проблемы подальше и оставаться трезвой.
Не могу просто так взять и выключить в себе эту дурацкую потребность в опеке. Я ведь ночью срывалась по её звонку, чтобы забрать из притона. Лично возила в клинику с отходняками.
А ещё позволяла рыдать на своём плече, выслушивая рассказы о трудном детстве и жестоких родителях.