- Если хочешь вести себя, как гадина, - цедит Лев, - то не обижайся на последствия. Ты сдашь кровь, и мы сделаем тест на отцовство, Соня. И у тебя нет хороших вариантов, милая. Если ты сказала правду, то я уничтожу и тебя, и твоего любовника. Он может уже начинать копать себе могилу. А если соврала… если ты посмела бросить напрасную тень на происхождение моего ребёнка, то будешь жалеть об этом до конца своих дней!
Выдерживаю достойную паузу. Даю мужу повариться в собственном гневе, прежде чем ответить.
- Нет, - отвечаю предателю с невинной улыбкой.
- Что нет? – раздражённо переспрашивает Лев.
- Не стану я делать никаких тестов.
Лев тяжело вздыхает и трёт пальцами виски.
- Зачем ты всё усложняешь, Соня? – спрашивает он. – Тебе не удастся обмануть меня. Ребёнок родится и всё станет очевидно. Если надо, я потребую провести ДНК – экспертизу через суд.
Глажу свой большой живот с довольной улыбкой.
- Вот и замечательно, - смело отвечаю своему неверному мужу. – Только ты забыл, что до родов у тебя нет на него никаких прав. Бедняжка… тебе придётся ждать родов, потом подавать в суд на установление отцовства, а это не за один день решается… и только потом ты узнаешь: отец ты моему ребёнку или нет. А пока мучайся сомнениями, предатель!
Лицо Льва бледнеет до неестественного цвета. В глазах зажигается лютая ненависть. Мы могли бы быть самой счастливой семьёй на свете, но теперь это невозможно. А враги не знают пощады и жалости.
6
Я лежу на своей больничной кровати и листаю в телефоне фотографии, присланные домработницей.
Жанна Матвеевна – мой шпион во вражеском лагере. Очень ответственная и порядочная женщина средних лет опустилась ради меня до пошлой слежки. Она сделала верный выбор. Ведь я отсужу дом у Льва, и снова стану там полноправной хозяйкой.
А муж и любовница обойдутся без зимнего сада, сделанного по моему личному проекту. И без террасы с решётчатым потолком, увитым особым видом плюща. Наш дом находится на холме. И я планирую сидеть на этой террасе со своим сыном по вечерам в хорошую погоду и любоваться, как за горизонт закатывается солнышко.
А Лев и Яна пусть любуются закатом глаз друг у друга.
Я пролистала присланные мне фотографии уже раз сто. И продолжаю делать это. Кажется, меня заело.
Калейдоскоп чужой жизни. Как странно видеть мужа на фотографиях с другой.
Вот Лев и Яна завтракают вместе на моей террасе. Вот хмурый Лев придерживает дверь одной из ванных комнат, пропуская Яну вперёд. Они садятся вместе в машину. Они идут куда-то. Лев держит её за локоть. Лев говорит ей что-то. Лев накидывает на неё свой пиджак.
Чёрт.
Откидываюсь на подушку в беззвучном бешенстве.
- Прекрати себя мучить, - советует сидящий рядом Роберт.
- Мне точно нельзя пока на свободу? – стону я. – Хочу выгнать эту подлую тварь из моего дома.
- На свободу? – возмущается друг. – У нас тут, вообще-то не тюрьма, а комфортабельная клиника, Соня! И нет, тебе нельзя пока выписываться. Тем более, ради войны.
Я лежу тут уже неделю. Лечение, назначенное Робертом, даёт результаты, и я уже давно чувствую себя хорошо.
- Ещё неделя минимум, - угрожает друг. – А лучше три…
- Роберт, - вымученно улыбаюсь другу, - я тебя, конечно, очень люблю, но за три недели я тут с ума сойду.
Друг складывает руки на груди.
- Я тут стараюсь, между прочим, - возмущается он. – Каждый день её разговорами развлекаю. А ей, оказывается, моё общество невыносимо!
- Ну не дуйся, - прошу я примирительно. – Просто мы тут с тобой болтаем, а они там в моем доме… ну ты понял…
- А кто к тебе вчера приезжал? Адвокаты?
- Да, - кровожадно улыбаюсь. – Подаём документы на развод.
- Думаешь, Лев даст тебе развод?
- В смысле «даст»? – усмехаюсь я. – Мне не нужно его согласие. Кого интересует мнение предателя?
Роберт с сомнением качает головой.
Конечно, я понимаю, что не всё так просто. Нам предстоит тяжёлый судебный процесс. Даже если Лев прекратит делать вид, что не хочет отпускать меня, отдавать мне всё, что я требую, он вряд ли захочет добровольно.