Не стерплю такого унижения.
Меня здесь не было.
Кое-как я приподнимаюсь с коврика.
Слышу, как голоса становятся отчетливее, поэтому спешу покинуть это место.
К лифту нельзя, иначе встретимся с соседями. Бегу со всех ног по лестнице.
А за слезами ведь ничего не видно.
Один лестничный проем удачно пробегаю, а на втором – оступаюсь и падаю.
Хорошо падаю. Так, что разбиваю коленку в кровь, рву чулки подворачиваю ногу, но разве это боль?
Это глупости, по сравнению с тем что творится внутри.
Остальные лестничные проемы преодолеваю уже гораздо спокойнее.
Пешком, хромая и держась за перила. Иногда стирая слезы. По пути отправляю таинственному недругу сообщение:
«Пошёл ты! Я верю своему мужу. Мне не нужно проверять».
Никто не должен знать о моем унижении, никто.
Единственный человек, которому могу доверять – родная сестра. Инга. Только она сможет помочь, иначе сойду с ума от невыносимой боли! К тому же, за ней не наблюдается любви к сплетням. Не начнет судачить или осуждать. Если только отпинает моего мужа своими десятисантиметровыми каблуками.
Едва выхожу на улицу, как сразу набираю ей.
Она не отвечает довольно долгое время. А когда все-таки это происходит – бурчит себе под нос:
– Ира-а-а-а, ты в курсе, сколько времени!? Я пахала сегодня, как черт. И у меня была слишком бурная ночь… понимаешь, как я хочу спать?
Под ливнем недовольства начинаю чувствовать неуверенность. Сдуваюсь, замолкаю на секунду.
– Если это не вопрос жизни и смерти – я тебя убью! Что-то случилось? – продолжает она гневаться.
После этих слов пропадает желание делиться своими бедами, уже ничего не хочется. Просто доехать домой и остаться наедине со своей болью.
Поэтому лгу:
– Прости, дорогая, хотела похвастаться новым бельем и совсем забыла сколько сейчас времени. Спокойной ночи.
– Ну ты, Ира-Ира… – вздыхает она, сбрасывая звонок.
А я тяжело и неровно дышу, потому что совсем не представляю, как дальше существовать.
Также, как и приехала, на такси еду домой. Водитель замечает, что его пассажирка тайком утирает слезы, но к моему счастью, помалкивает и не трогает меня.
А в родном доме меня встречает абсолютная тьма и одиночество холодных стен.
Нет того тепла, которое было ещё вчера до того, как получила ужасное сообщение.
Здесь так холодно.
Невыносимо и мучительно больно.
В прихожей, обессилевшая от эмоций, я стягиваю с плеч свою самую дорогую в жизни шубу, которая по стоимости обошлась супругу, как небольшая квартира.
Смотрю на неё и вспоминаю тот день, когда заботливый муж купил ее по случаю десятилетия нашего брака и подарил мне с любовью, поразив до самой глубины души своей щедростью.
А ведь это было всего несколько месяцев назад!
И так больно от этой лжи, от осознания, что уже не любил, поэтому в порыве чувств с силой бросаю эту роскошь на грязный пол.
Пусть измарается также, как наша пылкая любовь!
После этого, с трудом справившись с непослушным телом, снимаю сапоги и в полусознательном состоянии бреду к зеркалу, являющему суть людей.
В отражении наблюдаю уставшую, ещё довольно молодую женщину, с потекшей тушью, в красивом белье, но со стеклянным, убитым взглядом. И с горечью понимаю, насколько же она жалкая, что снова роняет слезы при взгляде на потрепанную себя.
Устав смотреть на наглядное доказательство своего поражения, прохожу немного дальше и снова боль.
На комоде вижу нашу свадебную фотографию.
Любовь, улыбки, смех.
Все это казалось настолько искренним, что до сих пор где-то очень глубоко в душе хочется верить в невиновность мужа.
Дура ли я?
Наверное…
Из-за этой глупой борьбы чувств и реальности снова следует мощный укол в сердце, от которого физически сжимаюсь.
Не могу.
Больше не хочу вспоминать о нашей счастливой любви, о тех радостных моментах.
Слишком тяжелые чувства, поэтому опрокидываю рамку фотографией вниз.
Невозможно смотреть на эти якобы счастливые лица, ведь наше счастье оказалось миражом…
Чем дальше продвигаюсь вглубь квартиры, тем сильнее накатывают эмоции. Мне необходимо заснуть и забыть все плохое, хотя бы на несколько часов, иначе сойду с ума.
Устало бреду на кухню. При взгляде на стол снова чувствую очередной болезненный укол в груди.
С горечью уничтожаю следы несостоявшегося романтического вечера. Одним махом в мусорное ведро со стола улетает старательно приготовленный ужин вместе с тарелками, приборами и свечами. И с последними остатками давно остывшей пищи пытаюсь выбросить из сердца свою горячую любовь, но никак не удается.