— Сын силен и тянет из тебя силы. А ты, не обладая ипостасью и магией, просто не сможешь в должной мере его питать, — хмуро произнес Эдмунд.
То, что его глаза недовольно сузились, а в словах было явное осуждение моего человеческого происхождения, меня расстроил.
— Но ведь сейчас все хорошо?
— Да. Теперь я буду два раза в день подпитывать тебя, чтобы ребенок привыкал ко мне и ни в чем не нуждался.
— Хорошо.
— Тебе нужно поесть. Я прикажу, чтобы тебе подали ужин сюда.
— А ты сам?
— Разделю ужин с тобой, разумеется, — Эдмунд встал с постели и вышел из комнаты.
Черт! Плохо стало мне. Так почему я чувствую себя виноватой за это?
Небольшой столик в спальне сервировали быстро. Эдмунд вернулся как раз вовремя. Он сбросил с себя камзол, распустил ворот рубашки и расстегнул манжеты, а обувь оставил в гардеробной. Затем супруг помог мне подняться и усадил за стол.
— Как прошла твоя встреча с императором? — спросила я и отправила в рот нежнейший кусочек мяса в сливочном соусе.
— Не бери в голову. Там ничего серьезного, — ответил супруг и отпил из бокала.
— Но на моей памяти он еще ни разу не вызывал тебя? Прошу, Эдмунд, не делай из этого секрета, — я дотронулась до его напряженного кулака.
— Мне надо будет уехать. Схары снова напали.
— Надолго? Когда? — я так и не донесла вилку, вовремя прикусила язык, чтобы еще не спросить кто такие схары?
Ведь я, скорее всего, должна была знать о них, как жительница Арингарда. Но об этом я постараюсь прочитать в библиотеке.
— Вот видишь, как ты обеспокоилась. А ведь тебе нужен покой. Всего пара-тройка дней, и я прибуду обратно.
— А как же… наш сын? Я поеду с тобой? — в надежде спросила я.
— Это исключено. Там может быть опасно. До моего отъезда еще неделя. Ты успеешь восстановиться, кроме того, с тобой будет Родверг, лекарь, наблюдающий твою беременность. Я оставлю ему кристаллы, заполненные силой. Их должно будет хватить. Тут будет кому присмотреть за тобой.
— Хорошо, — с трудом проталкивая воздух, проговорила я.
Разговор сошел на нет. Я молчала, переваривая новость, что этот мир не так безопасен, как, судя по моим данным от бабушки, был раньше. А Эдмунд смерил меня внимательным взглядом, наблюдая за тем, чтобы я все съела.
Вся неделя прошла в тревожном ожидании. Я снова была зациклена на супруге, поэтому не могла нормально организовать себя и заняться учебой, просвещением в магии. Утро и ночь мы проводили вместе, и я стала чувствовать себя хорошо. Эдмунд часто отсутствовал во дворце, я понимала, что занятость связана с поручением императора, и не возмущалась. Но я даже смела надеяться, что баронесса теперь глубоко в прошлом, ведь она несмотря на заявление супруга, что будет гостить у нас, так больше и не появилась.
Только вот как же я сильно ошибалась. Меня никто не разбудил утром, и я сама никак не могла взять в толк, отчего так безбожно хочу спать, когда мы рано легли с Эдмундом в кровать. Я с трудом выплыла из затяжного и липкого сна, повернулась в сторону и увидела часы. Время завтрака уже давно прошло.
Боже, неужели Эдмунд уедет, так и не попрощавшись? А я не провожу его? Я встала на слабые ноги. Неужели утром он не подпитал малыша? Или дело в другом? Я поспешила в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок, смыть липкую муть сна с глаз и быстро одеться. Но ржание лошадей заставило меня приблизиться к окну. Я подошла, скрываемая полупрозрачным белым тюлем. Двор был полон людей, точнее, нелюдей. Но то, что это клан Эдмунда, совершенно точно. Три десятка бойцов, облаченные в зеленые костюмы, родовые цвета Эдмунда, пестрели на обширного территории особняка. Но не это привлекло мое внимание. А особа в зеленом, явно дорогом платье и ее черные волосы, развевающиеся по плечам. Она была в центре на белоснежном коне и оглядывала зеленое море вокруг себя. Рядом с ней стоял черный вороной конь без седока. Только вот всего пару мгновений. Ведь вскоре море оборотней разошлось перед своим предводителем, своим альфой и сомкнулось за его спиной. Он взлетел с необычайной скоростью в седло и также резко схватил баронессу за шею, притягивая к себе и впиваясь в ее сочные губы грубым, злым и животным поцелуем. Оборотни заулюлюкали и закричали слова поздравления своему альфе и его… женщине? А потом они выдвинулись за ворота.
Я попятилась, сделала шаг, потом еще один, пока не дошла двери. Протянув руку назад, я надавила на латунную ручку, но та не поддалась. Меня закрыли, и, похоже, опоили специально.