- Я не умею!
- Да брось. Ты пела лучше всех у себя в коллективе. А тут всего-то несколько фраз сказать. Ночью. Прайм-тайм, само собой, тебе никто не доверит. Поначалу, - он, ей-богу, коварно подмигивает и надевает наушники на мою голову, поправляя непослушные кудри.
- Тебе какое имя нравится?
- Яна?
- Супер! Будешь Яна Любимова. В честь Любимого радио, - коварной становится еще и улыбка на лице, не только взгляд. Он вкладывает мне в руки какие-то листы и разворачивает кресло к пульту.
- Турик, это все бред какой-то, - разворачиваюсь, хочу встать, но в крошечной эфирной никого нет.
Зато слышится голос в наушниках.
- До эфира тридцать секунд. На бумаге текст. Дыши, мелочь. Ты справишься.
Я и правда справилась. Это оказалось по-настоящему мое место.
Каждый раз, выходя в эфир, сердцебиение ускоряется, разгоняя кровь по всему телу. За закрытыми дверями, в темноте, освещенной только монитором и клавишами пульта, вне зоны доступа проблем и даже мыслей. Вдалеке от всех. Вдалеке от самой себя. Кто эта смелая и раскованная девица на волнах “Любимого”? Сама ее не знаю!
Все еще невыносимо скучаю по занятиям с малышами, но домой мне дороги нет. Олег, узнав, что я сбежала и все-таки подала на развод, страшно бесился. Пришлось сменить номер. Терпеть постоянные звонки с разных телефонов было невыносимо.
Я боялась, что он сунется к маме, но Артур как-то решил и этот вопрос.
Прошло почти полгода. Я сняла крошечную, но свою квартиру. Встретила близкую подругу, которую почему-то недолюбливает Артур. Я перекрасила волосы в рыжий и перестала плакать по ночам.
Почти.
ОН
Я самый настоящий идиот. И зачем позволил этому так далеко зайти? Зачем вообще нужно было спать со своей подчиненной? Хоть она скоро и станет бывшей. Во всех смыслах.
С другой стороны, а где мне еще найти бабу безвылазно сидя в кабинете? А эта мало того что красивая так еще и умная. Казалась умной.
Сейчас, прыгая на одной ноге, наспех надевая стринги и пытаясь рассказать, какой я козел так, чтобы было слышно соседям, она уже не кажется такой сообразительной. Но все еще остается охрененно красивой и соблазнительной.
Пока она такая голая, горячая, взъерошенная, злая, хочется подойти, намотать волосы на кулак, нагнуть, провести костяшками пальцев по выступающим позвонкам и еще разочек жестко… Пускай соседи узнают правду о том, кто я на самом деле. Да козел, но какой!
Делаю шаг в сторону прикроватной тумбочки, кажется, там я в последний раз видел наручники, но все мои фантазии жестко обламывает звонок в дверь.
Чер-р-рт. Совсем забыл, что Милка должна была привезти Данила на передержку. Обожаю племянника и свою сестрицу, но что так не вовремя? Она должна была приехать только к обеду!
- Ускоряйся. Одежды у тебя немного, справишься быстро. Не стоит перед моим племянником трусами светить, - огрызаюсь я.
- Ну ты и козел! - вспыхивает она.
Н-да. Я ждал чего-то оригинальнее. С наслаждением и грустью наблюдаю, как она упаковывает свои прелести в тонкие кружева и сеточки, чудом уцелевшие после вчерашнего. В прихожей надевает единственное, в чем приехала - пальто. Вот так она больше никакая не сладкая зайка, а старший лейтенант юстиции Авдеева. Даже фантазии только что атаковавшие меня разлетелись в ужасе. Это мне еще повезло, что она не в форме приехала. Пришлось бы точно кино ночью смотреть.
Застегнув все пуговички пальто, она уже не изрыгает никакие ругательства, а только с размаху лепит мне звонкую пощечину и резко открывая дверь, врезается в злую Милку.
Моя любовница охает, оценивая хмурую женщину с ребенком за дверью и, видимо, прибавляя к этому то, как я ее подгонял, делает совсем неправильные выводы. Судя по яростному “Ну ты и урод” и еще одной жгучей пощечине.
Она убегает куда-то к лифтам, а я, потирая пострадавшую щеку, любуюсь уже счастливой мордочкой сестры.
- Понравилось шоу?
- Конечно! - с восторгом заявляет сестрица, вламываясь в мою квартиру.
Данила тянет руку поздороваться и совсем по-взрослому пожимает плечами, мол, что поделать, женщины.
Отправляю пацана запускать плойку, а сам иду вслед за сестрой на кухню. Она уже развела бурную деятельность и очень активно гремит посудой в раковине.
- Яр, ты когда менять баб уже перестанешь, а? Тебе жениться давно пора.
- Милка, а что ты так ноги зашла? Где приветственные “братик, как дела?”, “что там на работе?”. На работе, кстати, новое звание и должность. Спасибо, что спросила. И что приехала на два часа раньше.
От последней фразы она отмахивается, не посчитав нужным отвечать и начитает свою проповедь. Каждый раз одно и то же.
- У тебя все время новая должность, сложное дело, проверки. А жить когда собираешься? Мама внуков ждет.
- С внуками уже ты отстрелялась.
- Я - это другое. Она жаждет тебя пристроить в заботливые руки. А ты со своими однодневками носишься, - переставляя грязную посуду из раковины в посудомойку, тычет в меня бокалом со следом алой помады.
- Я женат на работе. Не надо меня никуда пристраивать. А эти, - забираю бокал из рук сестрицы и отправляю в мусорное ведро, - Для удовольствия. И их в том числе.
- Фу, Яр, не надо мне подробностей. Просто… Ну я же вижу, как ты детей любишь. О Даньке заботишься, возишь его везде, на выходные вот берешь… Тебе давным-давно пора своих.
- Мила, родная, у меня с понедельника начнется адски сложный период. Ну какие бабы, а? Давай мы закроем эту тему… - я мешкаю, подбирая подходящий срок, проверяю часы на запястье на наличие подсказки, но вовремя вспоминаю необходимое определение. - Примерно навсегда?