Лори ушла, а Фелиция предложила племяннику легкое вино и кусок черствого черного хлеба.
- Извини, но больше у меня ничего нет. Идти в монастырскую кухню не стоит, повара спят, а где что лежит, я не знаю. Будить их тоже не хочу, нам ни к чему лишние разговоры. В монастыре слишком много сторонниц графа. Боюсь, ты останешься голодным.
Откусывая черный хлеб и запивая его кисловатым вином, Беллатор вдруг почувствовал, что ничего вкуснее в жизни не ел. Вот что значит голод! Признавшись в этом, добавил:
- Я не воин и к лишениям не привык. Но сегодня мне довелось испытать краешек военной судьбины. Боюсь, она мне не по вкусу.
- Она никому не по вкусу. - Фелиция быстро перекрестилась, повернувшись к иконостасу. - Но, боюсь, нам не избежать войны. Мы слишком мирно жили несколько столетий, накопив немало богатств. Это внушает зависть и жадность.
- Ты имеешь в виду имгардцев?
- Нет, у нас хватило бы сил держать их на расстоянии, но есть противники куда страшнее.
- Ты говоришь о южанах?
Она пристально посмотрела на юг, будто видела то, чего не видел Беллатор.
- Да. Там копится страшная сила. Если они двинутся, они сомнут не только имгардцев и всех тех, кто стоит между ними и нами, но и нас. И на помощь кого-то из соседей звать бесполезно, они сами под ударом. У нас нет союзников.
- Неужели это так опасно? - от ее безнадежного голоса у Беллатора по спине прошла холодная дрожь. - Я читал эти давние пророчества, но мне казалось, что написано это не о нашем времени.
- Увы, это о нас. Боюсь, будет даже хуже, чем описано в пророчестве. Южане не щадят никого, предпочитая засевать пустые поля своими посевами.
Беллатор отставил стакан с вином, погрузившись в размышления.
- И у нас нет короля, чтобы объединить народ. Сильвер жаловался, что даже в последнем военном походе, когда они сражались с имгардцами, посреди битвы часть войска отказалась выполнять его приказы. Спорили, имеет ли право он их отдавать. И проклинали всех Медиаторов.
Фелиция кивнула головой.
- Это ужасно. Но даже единение народа ничего не решит. Я не вижу доброго для нас исхода. Врагов слишком много. Они сильны и безжалостны. Боюсь, время Терминуса истекает.
- Ты произносишь горестные слова, тетушка. Но в нашем королевстве еще случаются диковинные вещи.
- Ты говоришь об исчезновении Родолфо?
- И о нем тоже. Но главным образом - об Инкуссе.
- Загадочный монил? Ты веришь в его силу?
- Я знаю о его силе, тетя. Я не меньше твоего читал древние предания. В них говорится, что, пока камень в руках истинного короля, Терминус непобедим.
- Это так. Но у нас нет ни короля, ни камня.
- Да. Но, по крайней мере, известно у кого треть камня. Я понимаю, тебе неприятно об этом говорить, но Тетриус у графа Контрарио. Как он у него оказался, неизвестно, но с его помощью он управляет людьми. Еще ни один слуга его не предал, хотя он не платит никому ни гроша и обращается с ними, как с жалкими рабами. Более того, от него враги уезжают друзьями. Думаю, и власть Зинеллы над отцом из того же источника. Хотя в последнее время отец из-под влияния уходит. Интересно, что могло произойти?
Настоятельница подняла тонкую руку, призывая к вниманию.
- На днях у нас попросила убежище молодая женщина, переодетая в мужское платье. Она призналась мне, что была любовницей графа и служила у него экономкой. Но что-то произошло, о чем она мне не сказала, и она убежала.
- Убежала? Из замка Контрарио? - поразился Беллатор. - Тетя, это невозможно! Тебя обманывают!
Монахиня встала и прошлась по комнате, перебирая четки и наклонив голову. Беллатор беспокойно следил за ней. Наконец она произнесла:
- Нет, это не так. Смею думать, я умею отличать правду от лжи. Она не лгала.
- Но, тетя, как такое может быть? - Беллатор иронично приподнял одну бровь. - Служанка Контрарио, причем не просто служанка, а любовница, и вдруг спокойно покидает замок! Тогда там поистине должно случиться нечто поразительное! Хотя... - он ненадолго задумался, сопоставляя факты, - если по времени это совпадает с визитом к графу четверых заговорщиков, то возможно, ей помог кто-то из них. Но вот кто?
- Ты говоришь о маркизе Пульшире, лэрде Патреме, сэре Фугите, и нескио?
- Ты хорошо осведомлена, тетя.
- В монастырях ведомо многое. Но о том, что они ездили в замок, я не знала. Роуэна до сих пор нет, и вестей он не посылал.
- Может быть, мне стоит поговорить с беглянкой, тетя? Тогда многое прояснится.
Фелиция отрицательно качнула головой.
- Она к этому не готова.
- Но у нас мало времени!
- Времени всегда мало. Но подумай, хочешь ли ты иметь достоверные сведения о графе?
- Безусловно!
- Тогда нужно подождать, когда она сама придет к нужному нам решению. Я расскажу ей кое-что о нашем будущем, и пусть она все решит сама.
Беллатор решил быть благоразумным и не настаивать на своем.
- Хорошо, тетя. Скажи хотя бы, как ее зовут. Возможно, ее имя всплывет в каком-нибудь разговоре.
- Агнесс. - Тетя верила в благоразумие и выдержку племянника.
- Агнесс? - повторил Беллатор. - Мне это имя ничего не говорит. Но я его запомню.
Беллатор допил вино. Хлеб он съел давно, до последней крошки. Потом встал и направился к двери.
- Мне пора. Отдыхай, тетушка. Ты устала за день, а я тебя совсем замучил докучными разговорами.
- Уж скорее это я тебя замучила. Не стоит никуда идти ночью. Лучше переночуй в доме для странноприимных. Для моего спокойствия. Я могу дать тебе коня, но не хочу, чтоб ты ездил по ночам без охраны. Это слишком опасно.
- Хорошо, тетя. Ты права, в столице неспокойно, и в одиночку по ночам ездить не стоит. Спокойной ночи. Завтра я постараюсь уйти пораньше, до заутрени. Тебя тревожить не буду.
- Тогда поспеши, до нее осталось всего несколько часов. Отдыхай.
Беллатор ушел в странноприимный дом, растянулся на дощатых нарах, закинутых грубым овечьим одеялом, и забылся тревожным сном. Даже во сне из головы не шли слова Фелиции о грядущем нашествии. Все это он знал и сам, но надеялся, что неопределенное пророчество говорит не о их времени, и он сможет спокойно прожить свой век. Но этого, похоже, ему не суждено. Ответственность за народ, за страну, тяжким грузом лежала на душе.
Утром встал до рассвета и покинул монастырь. Пустынные улицы освещались редкими фонарями, но было довольно чисто, дождей не было уже давно. Вони, этой обычной спутницы бедных кварталов, почти не ощущалась, за ночь мусорщики вывезли весь мусор и нечистоты.
Беллатор быстрым шагом дошел до таверны. Все еще спали. Не считая нужным будить уставших спутников, прилег на лавку в общей зале, завернулся в плащ и заснул.
Проснулся от громких возгласов:
- Да вот же он! Ночной бродяга!
Он сел, стараясь прогнать хмарь в голове. Перед ним стояли брат с другом.
- Пошли в нашу комнату, там приготовлен неплохой завтрак. - Сильвер точно знал, что нужно воину после такого денька, как у них. - Не думаю, чтоб в монастыре тебя сытно накормили.
Обрадованный Беллатор пошел следом за ними на второй этаж. В их комнате на столе стояло несколько перемен блюд, и он усердно принялся за еду. Сильвер с Алонсо усердно его поддержали. Утолив голод, Беллатор изучающе посмотрел по сторонам.
- То, о чем надо поговорить, не предназначено для чужих ушей! - предупредил Беллатор. - И лучше бы нам поехать в поместье. Думаю, отец там. Возможно, вдали от Зинеллы он сможет нас выслушать. И услышать.