— Почему она не попросила деньги у тебя?
— Она, напротив, от них отказалась. Но у нашей компании есть договор с банком, мы предлагаем сотрудникам рассрочку, если возникает сложная ситуация. Дина оказалась гордой, это ее выбор.
Я какое-то время смотрю в серые глаза. И вдруг понимаю, что Вадим ведь сообщение от Дашки получил и, выходит, мог поехать к той женщине после. И вообще должен был задастся вопросом, кто решил «подшутить», если выяснил, что ему писала не любовница.
Но меня он не обвиняет, не заикается о послании, хотя наверняка же догадался. И я предпочитаю теперь молчать. Так глупо вышло с Диной…
— Тогда что происходит, Вадим? Если не Дина, то… почему… с кем?
— Дай мне время, Лиз. И я все объясню.
— Но ты был с… женщиной.
Он кивает. Мрачнеет.
— Ты говорил, что с твоей стороны не было измены… Что это значит, Вадим?
Муж обходит меня, берет из бара бутылку, наливает в бокал и делает несколько глотков. Нарастает напряжение, кажется, что вот-вот все начнет дребезжать. Я все это время наблюдаю за мужем. А он оборачивается на меня и начинает говорить:
— Когда у нас начались проблемы, Лиза, я действительно от тебя отдалился. Сложный проект пересекался с твоими постоянными претензиями. Признаюсь, мысли меня посещали разные, я сейчас понимаю, что мы должны были разбираться с этим, вместо того, чтобы накапливать. Но в какой-то момент я решил, что проще избегать конфликтов, не вникая в подробности. И стараясь не давать тебе почву для скандалов. Просто не посвящал тебя в свои дела. Потому что обычный разговор, любое слово, могли вызвать настоящий ураган.
— Ты обвиняешь меня в своих изменах?
Я стараюсь не повышать голос. В душе беснуется обида, но я хочу добраться до правды.
— Ты меня не слышишь, — Вадим ставит бокал, снова подходит. Немного отстраняюсь. — Я хочу всего лишь объяснить. Не было измены.
— Только с твоей стороны.
Он в ответ смотрит так пронзительно, что решаюсь озвучить вопрос:
— Вы целовались?
От того, как темнеет взгляд мужа, понимаю, что попадаю в точку. Одно дело догадываться, другое что-то знать. Ответ мужа я слышу сквозь гул в голове:
— Она… меня целовала, точнее, пыталась.
Жестокие слова одновременно убивают все внутри и заставляют встрепенуться. Если верить Вадиму, измены не было, но был поцелуй. С ее стороны. Но ведь поцелуй тоже сам собой не происходит. Тем более они отправились в поездку вместе.
— А ты ее?
— Нет.
— И ты с ней… не спал?
Отрицательно качает головой. Я пока еще перевариваю полученную информацию, но по новой накрывает обида.
— Вадим, если она тебя поцеловала, это не значит, что измены не было, — мне до сих пор не верится, что мы можем вот так обсуждать что-то. По-хорошему, надо просто все это прекратить, чтобы не царапать едва окрашенное после косметического ремонта сердце. — Ты допустил поцелуй… Это тоже самое, что вы обнаженные всю ночь провели рядом, но фактически ничего не было.
— Я знаю, как это выглядит со стороны.
Мои глаза наполняются слезами.
— Измена начинается в голове, Вадим. Дело не в том, что ты с ней не спал. Я и в это пока что не могу поверить. Но даже если так. Ты хотел. Хотел? Поцеловать ее. Хотел? Не отвечай.
Я закрываю ладонями лицо.
— Лиза, — шепот Вадима заставляет сердце сжаться. — Прости меня, Лиз.
Мотаю головой и закусываю губу.
— Я полный идиот, что заставил тебя страдать. Что обманул тебя, что общался с другой, понимая, что ей от меня может быть нужно. Посмотри на меня, Лиза.
— Я… я не могу, прости.
Отчаянно пялюсь на свои ноги, не в сила поднять голову. Слезы льются сами по себе, я бесконечно их вытираю ладонью.
— Звучит абсурдно, но у нас с ней ничего не было в этой поездке. И если ты позволишь мне вернуться, я докажу, что ты сделала правильный выбор. Я черту не переступал, хоть эта ситуация и поставила меня на грань. И да, вокруг меня вьются женщины. С кем угодно могло быть. Но я всегда тебя выбирал, — понижает тон Вадим.
— То есть она тебе… — запинаюсь, потому что успела надумать за эти дни разного. Вплоть до того, что эта женщина моего мужа не только целовала в стандартном варианте. Все-таки взгляд поднимаю. — …Ничего не делала?
— Ничего, Лиз, — смотрит так пристально. — Никто мне ничего не делал.
Если он и сейчас играет…