— Чуть-чуть большие, но если вы говорите, что так надо, то возьмем их. Спасибо большое, Римма Григорьевна, мне никто не делал таких дорогих подарков.
— Это не подарок, за них тоже заплатит Белый в счет твоей зарплаты.
— Разумеется. — Быстро соглашается Аня. — И все же, спасибо. Я не знаю, чем я заслужила такую доброту к себе.
Я сознательно пропускаю это мимо ушей. К чему мне лесть и пустые комплименты? Зачем они мне?
— Переобувайся, я на кассу.
Я уже развернулась, как вдруг Нюра хватает меня за руку. В ее взгляде горит уже привычный огонек безумия.
— Я правда не хотела! Я ведь думала, вы уже давно не живете вместе. Ну, в смысле не как муж и жена. Филипп Львович сказал, что не может развестись, потому что его мама очень больна, и не переживет такой новости, но он уже давно вас не любит! Я была уверена в этом, понимаете? Я не знала…
— Оставь.
Я скидываю с себя ее руку и потом вытираю ладонь о брюки, будто испачкалась в чем-то мерзком. Конечно, он сказал, что мы не живем вместе. Они все так говорят. И давят на жалость, и устраивают эмоциональные качели, и даже шантажируют. Молодая студентка и профессор уровня «Бог». У Нюры не было шанса устоять, но я не хочу оправдывать девчонку.
Пострадавшая сторона здесь Я!
Я, которая потеряла все, а не молодая беременная любовница и доморощенный гений, которому может так сильно повезти, что он еще и умрет героем. Прямо так, не выходя из комы.
Все это проносится у меня в голове, пока я слушаю кассира. Та что-то щебечет, не закрывая рта. Нет, дополнительные шнурки не нужны. И средства за уходом тоже. И коробку себе оставьте, мы уйдем так. А вот за последнюю фразу мозг цепляется и не отпускает:
— Простите, пишут, что недостаточно средств. У вас есть наличные?
Девушка протягивает мне карту Белого. Пустую, с ее слов. Вот только я точно знаю, что еще недавно там были деньги…
Глава 9
— Я могу еще чем-то помочь?
Вежливая улыбка сотрудника банка не может меня обмануть. Он устал от этой бесполезной беседы. Что ж. Я тоже устала.
— Очевидно, не можете.
— Спасибо, что обратились в наше отделение…
Да-да, дальше пара вежливых фраз и прощание, которое я решаю пропустить.
То, что сказал мне этот очаровательный юноша, было понятно и так, однако хотелось услышать все лично. Несколько недель назад муж снял наши накопления со сберегательного счета. Так же он поступил и со своей картой. И пока я не предоставила бумаги об опекунстве над Филиппом, мне не могут сообщить, где находятся его деньги. Его. Его, мать вашу! Возможно, он вшил эти пару миллионов в матрац. Возможно, открыл счет в другом банке. Или же накрутил из пятитысячных купюр самолетики и пустил их с крыши вон того небоскреба.
Скажи мне об этом неделю назад — не поверила. А сейчас легко допускаю самые бредовые варианты.
Пока еду в издательство, в голове крутится слишком много мыслей. По привычке, оставшейся после работы, когда приходится собирать воедино несколько сюжетных веток, каждая из которых имеет смысл, я рисую сценарий собственной жизни.
Итого. Муж в коме. Его беременная любовница вернулась к родителям, но я не могу гарантировать, что это надолго. Нюра как бомба с отложенным действием и не понятно, когда она рванет. Так же не ясно, что с работой, так как редактировать мне приходилось только книги Белого. И из-за специфики наших взаимодействий, мы решили нигде не афишировать мое имя. То есть, я классный специалист с огромным опытом и нулем рекомендаций. До кучи выяснилось, что деньги, которые мы откладывали вместе, чудесным образом исчезли. Не хватает кометы, которая сейчас влетит в кузов моей машины и разорвет меня на куски. Или это недостаточно эпично?
В который раз напоминаю себе, что здесь не российский сериал, где на скромную и положительную клушу сыплятся все беды и напасти мира. Ну, чтоб домохозяйки, которые смотрят этот ужас, растрогались посильнее.
Нет. Я не героиня мыльной оперы и буду бороться за себя и свое благополучие.
Помимо общего счета у меня есть личная карта, с моими личными деньгами. Сумма не Бог весть какая, но на пару месяцев депрессии, если вдруг та случится, хватит.
Еще у меня есть квартира. Моя собственная. Да, на окраине Москвы. Помню, как Белый кривил свой аристократический нос, когда я оформляла сделку.
«Милая, ну зачем тебе этот мещанский уголок? Давай лучше слетаем в Мексику, как ты и хотела?»