Киваю и с благодарностью беру из рук Климова протянутый стакан. Когда подношу его ко рту, вижу легкое колебание воды на поверхности. Пальцы дрожат почти незаметно, но нервишки все-таки надо лечить.
Может на море на неделю? У нас с Белым и отпуск был запланирован, и билеты куплены и отель забронирован. Так все пропадет, а так полечу одна.
И тотчас сама себя вытягиваю за волосы из сладких фантазий — нельзя! Сбежать сейчас все равно, что спрятаться. Малодушно и так по детски.
Я обязательно уеду туда, где мне будет хорошо, но сначала нужно поставить точку в отношениях с Белым. Когда двух связывает так много, то простым разводом дело не закончится.
— Юрий, — мысленно натыкаюсь на костыль из отчества, которое Климов попросил не произносить. Вроде как у нас тут полное доверие и никакого официоза. Непривычно. — мне нужно забрать свою квартиру, купленную на свои деньги, машину, это подарок Фила, подарки, раз уж на то пошло, и поделить то, что считается совместно нажитым. Мы оба пополняли общий счет, чтобы купить квартиру в центре Москвы, сейчас он пуст.
— Разберемся, — уверенно кивает Климов. — Но с какой-нибудь заказушкой было бы легче. Точно не хотите?
— Нет. Любая грязь в первую очередь запачкает меня, Юра. Я очень хочу остаться в профессии, а мало какое издательство станет работать с редактором, который собачится с писателем, вытряхивая на поверхность все его тайны.
— Очень мудро для такой юной девушки, — в его голосе издевка или что?
Уже хочу ответить, что молодая была не молода, или типа того, как вдруг осеняет — это флирт! Батюшки, со мной флиртуют! А я вместо вразумительного ответа тупо блымаю глазами и молчу. Долго молчу. Уже надо бы что-то сказать, а в голове пустота.
— Спасибо, — наконец выдавливаю я, — значит увидимся…
— Когда я подготовлю все документы, мне понадобится неделя.
— Тогда через неделю.
Протягиваю руку и краснею до кончиков ушей, когда вместо простого рукопожатия, Климов подносит к губам пальцы и целует их.
Еле сдерживаюсь, чтобы не припустить из кабинета прочь и только на улице могу перевести дыхание.
Если бы не репутация Климова, я бы тотчас отказалась от работы с ним, но сотни выигранных дел и полная конфиденциальность его клиентов значат для меня больше вот этой попытки в неудачный флирт. Вытираю руку о край юбки, мне физически неприятно чужое прикосновение на коже. Фу!
Но самая гадость ждет меня через секунду, когда в сумочке вибрирует телефон, а на экране загорается имя — Кузнецова Анна.
Странно, но рука автоматически тянется к зеленой кнопке, чтобы ответить. Во мне нет ни страха, ни брезгливости, когда звонит любовница мужа, только нездоровое любопытство. Как у энтомолога перед букашкой.
Я с отвлеченным интересом жду, что еще мне подкинет судьба.
— Римма Григорьевна, это вы? — сразу узнаю Нюру.
— Нет.
— Ага, понятно. Я вообще на удачу позвонила, Филипп Львович сказал, вы не будете со мной говорить, и придется решать вопрос по-другому.
Во-первых, с моим пока еще мужем я ничего решать не собираюсь, во-вторых, удивляет, до каких пор эта блаженная будет называть Белого так — по имени отчеству.
И смешно и бесит.
— Римма Григорьевна, там это, — частит Кузнецова, — вы из больницы телефон Филиппа Львовича забрали.
Не помню. Возможно. Вот только сейчас, после переезда, ума не приложу, где лежит его древний айфон. Не удивлюсь, если в одной из коробок, которые я выкинула в первый день. Молчу и думаю, пока Нюра тараторит дальше.
— Нам необходим его телефон, там много важной информации, Филипп Львович переживает, что вы используете ее как-то в своих целях, а еще хуже удалите, но я сказала, что вы благородный человек и никогда так не поступите.
На заднем фоне слышится немецкая речь, двое оживленно беседуют, приближаясь к нам, то есть к Нюре и динамику ее мобильника, а потом раздается резкое:
— Идиотка, я же просил не делать!
Недовольный голос Белого оживляет и заставляет собраться. Мозги больше не рыхлый кисель, а рабочая машина, которая просчитывает сотню вариантов наперед. Один из таких вариантов (вполне рабочий, между прочим) просто сбросить звонок. Но не могу. Становится до ненормального жалко Нюру, которую Белый сделает виноватой и в этом тоже. Интересно, девочка все еще не понимает, во что вляпалась?
— Филипп, давай быстрее, я тороплюсь, — произношу громко, чтобы он отвлекся от криков на Кузнецову.
— Куда, — муж гончей псиной встает в стойку. Конечно, в браке мы всегда знали, что делает другой. За исключением случаев, когда другой наставлял мне рога. В остальном у нас было открытое и согласованное расписание.