— Наиль? Боже, нет, — она разворачивается покрасневшим лицом ко мне. — Это всего лишь мое прошлое. Я знала, что когда-нибудь оно догонит. Наиль общался с мужчиной, разбившим мое сердце. Они похожи немного — оба высокие, с густыми волосами и темными глазами. Еще и друзья. Что-то я совсем расклеилась…
Она всхлипывает, и я делаю шаг вперед, чтобы заключить подругу в крепкие объятия. Тори — невероятно сильный человечек, и ее слезы для меня это что-то новое.
Они тихие, почти беззвучные. Только по тому, как сотрясается ее тело, я могу понять, что подруга никак не может взять себя в руки. Она плачет у меня на плече, а я глажу ее по спине и шепчу рядом с ухом что-то успокаивающее.
— Прости. Сама от себя такого не ожидала, — Тори отстраняется, смаргивая лишнюю влагу. — Почему вообще Наиль здесь…
— Его друг, кажется, женится. Он взял отпуск от бизнеса и приехал полноценно отдохнуть.
— Друг?
— Я не знаю его имени, правда. Хочешь, могу выяснить это для тебя?
— Нет, не надо.
— А почему ты…
— Назвала Дилю Дашей? — она заканчивает за меня. — Не хотела, чтобы Наиль что-то заподозрил. Дилярой звали бабушку моего… Отца моей дочки. Он очень любил ее, я тоже была с ней знакома. Все случилось так внезапно, что все осознали только через месяц. Инсульт, сделать ничего не смогли. Она была очень светлой женщиной, помогла мне в трудной ситуации, поэтому я назвала мое солнышко в ее честь. Мне всегда нравилось это имя. Такое нежное и мягкое.
— Мне тоже оно очень нравится.
Макс приезжает через полчаса, помогает перенести все еще спящую Диляру в машину. Я отдаю подруге заказ из ресторана, который сделал Наиль, аргументируя это тем, что им сегодня точно будет не до готовки.
До самого вечера я маниакально рассматриваю сына во всех местах, каждый раз надеясь на то, что не увижу высыпаний. Я знаю, что ветрянкой лучше переболеть в детстве, но Пашка еще слишком маленький для такого. Пусть уж лучше по классической схеме подхватит ее в садике, когда уже начнет разговаривать.
Звонок от Наиля поступает ровно в восемь. Я едва успеваю завершить разговор с мамой, как экран телефона вновь загорается входящим вызовом.
— Когда ты успела это сделать?
Я перебросила монетки из сумки в подстаканник, пока Наиль на улице помогал женщине с коляской.
— Не зря же ты называешь меня ведьмой.
— Ведьмочкой, — тепло поправляет он.
— А в чем разница?
— Ведьма в моем представлении ходит по кладбищам и подбрасывает неугодным сырые куриные лапы.
— Как раз купила килограмм…
Он увлекает меня в разговор. Я перемещаюсь на кухню и ставлю турку на плиту. Ухом придерживаю телефон, зажигаю конфорку.
— Ты говорила, что была в клинике на собеседовании. Хочешь сменить работу?
— Я вроде как сейчас в свободном плавании. М-м… На прошлой работе мне собирались урезать зарплату, и я решила, что слишком себя ценю.
— У меня знакомый в фирму ищет помощника. Документооборот, все эти ваши любимые бумажки. Могу поговорить насчет тебя. Мужик он нормальный, сильно не зверствует.
Я что, выиграла в лотерею у вселенной?
— Там, наверное, соответствующий опыт нужен… — скрещиваю пальцы над плитой, поглядывая за кофе.
— Май, я бы просто так не предложил. Но мне взамен нужно от тебя кое-что.
Бу-у-умс. Лотерея отменяется, Наиль всего лишь решил воспользоваться шансом.
— Расскажешь мне о своей подруге?
Щеки краснеют, я нечаянно кладу пальцы на край турки и тут отдергиваю их. Совсем я не о том подумала.
— Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться, — сухо произношу в микрофон телефона, снимая кофе с огня.
— Понял. Тогда обойдемся просто работой. Прости за вопрос, но мне все-таки интересно, как ты собираешься ездить в офис пять дней в неделю при наличии маленького ребенка. У тебя няня?
— У меня мама, — выдыхаю. — Она сейчас в больнице, у нее был сердечный приступ. Я надеялась подыскать что-то за это время, а приступить к обязанностям чуть позже. Маму должны скоро выписать.