— Я умный, но очень ленивый. Кто вообще в аттестат смотрит во взрослой жизни? Лишние телодвижения. Давай, иди сюда, — Наиль отодвигается, освобождая место впереди себя. Видимо, оно предназначается мне. — Просто встань, замри и держись. Поедем медленно.
— Чтобы еще кого-нибудь не сбить?
— Язва.
Меня окутывает теплом, исходящим от этого странного мужчины. У него очень приятный парфюм, и всю дорогу я отвлекаюсь на него. Дышу, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в колене.
— Все, дальше я сама, — пытаюсь слезть с самоката, когда мужчина притормаживает в людном месте.
— Стоять, — большая теплая ладонь ложится на живот, и меня вжимает в твердую грудь Наиля. — Я тебя еще никуда не отпускал.
В самом деле, сколько это будет продолжаться? Я что ему, какая-нибудь вещь, мнением которой можно не интересоваться?
Пусть своими подчиненными так командует, если они у него есть.
— Я же собирался тебя осмотреть, помнишь? — рука на моем животе приходит в движение, кончики пальцев выводят странные хаотичные узоры.
— Что вы делаете? — задыхаюсь от возмущения.
— Провожу пальпацию.
— У меня болят затылок и колено. Живота в этом списке нет.
Выдохнув с усмешкой, Наиль убирает руку. Я, пошатываясь, схожу с самоката и ковыляю к большому светящемуся фонарю, чтобы рассмотреть ссадину на ноге.
Вздрагиваю, когда рядом с ухом раздается голос:
— Мне тебя на плечо закинуть или перестанешь быть такой вредной?
Глава 4
— Вы из этих, да? — спрашиваю с грустью в голосе.
— Из каких?
— Из неандертальцев, которые не понимают слова «нет». Для вас желание женщины — пустой звук? — еще минута, и я всерьез начну кричать, чтобы от меня отцепился этот… этот…
Ни одного подходящего слова в голову не приходит.
— Почему же сразу пустой? Просто я из тех эгоистов, кто считает своей главной обязанностью помочь девушке в беде. Красивой девушке.
— А некрасивым вы не помогаете?
— Помогаю, но не пытаюсь при этом познакомиться. Ты так и не сказала свое имя.
— Я и не собираюсь вам его называть. Маньяк.
— Согласен, это существенный минус. Но я могу совершенно бесплатно вылечить все твои зубы. Согласись, что в нашем веке при ценах на стоматологические услуги это перекрывает мой маленький недостаток.
— Такими темпами вы пустите своего начальника по миру, — избавляюсь от его рук и хромаю на пару шагов в сторону.
— Не получится. Я вроде как сам себе босс, так что имею право. У меня сеть клиник, которая затрагивает разные города. Уж на пару твоих зубов хватит.
Достаю телефон из сумки и демонстративно вызываю такси. Наиль молчит, стоя рядом. Когда появляется оповещение о том, что машина подъезжает, он вырывает у меня смартфон и отменяет заказ.
Вот так просто, никак не прокомментировав свои действия.
— Я напишу на вас заявление, — протягиваю ладонь внутренней стороной вверх. — Верните.
— Меняю на твое имя.
Без телефона уйти я не могу. Он, в конце концов, дорогой, и я не собираюсь дарить его какому-то странному приставучему мужчине.
— Ефросинья.
— Осталось две попытки.
— Да верните же! — бросаюсь к Наилю, пытаюсь дотянуться до его руки, но ему достаточно всего лишь поднять ее.
У нас приличная разница в росте. Я при обычных-то обстоятельствах не допрыгну, а уж с больным коленом…
— А где волшебное слово?
— Прекратите издеваться, — злюсь сильнее.
— Целых два, но ни одно не подходит.
Наиль продолжает ухмыляться, и эта его самодовольная улыбка очень напоминает улыбку Артема, которая растекалась на его губах во время недавнего разговора.
Это сходство становится странным спусковым крючком. Я толкаю мужчину в грудь, ударяю еще раз раскрытой ладонью по плечу, и мою хлипкую плотину, выстроенную во время разговора с Тори при помощи колоссальных усилий, прорывает.
Каждый новый всхлип выталкивает воздух из легких, и в конечном итоге я начинаю задыхаться.
— Эй, ведьмочка, ты чего? — Наиль пытается развернуть меня, чтобы видеть глаза. — Я же не собирался насовсем его забирать, к чему эта сырость?