Я открыла рот, чтобы возразить, что это и его сын тоже, но в последний момент остановилась. Ардену было плевать. Неважно, что я скажу, буду ли плакать, умолять, ничто не возымеет действие.
Это была грубая неприятная правда. Вот только что мне с ней делать, когда в груди зияла черная дыра вместо сердца?
Когда я смотрела на него, то теперь вместо приятных воспоминаний в голове мелькали совсем другие сцены.
Никак не отпускала мысль, что, пока я носила его ребенка и не могла удовлетворить его плотские желания, интимная жизнь Ардена не утихала ни на секунду.
Когда меня тошнило от токсикоза, он окучивал Аишу.
Когда я лежала от болей в животе и была не способна встать, он лежал на моей сестре, наслаждаясь каждой минутой близости с ней.
Когда я рожала, он утешался в ее объятиях и обещал ей вышвырнуть меня прочь.
Он предал меня.
Предал нашего сына.
Растоптал всё, что было между нами.
А сейчас равнодушно смотрел на меня и ждал, видимо, от меня благодарности за свою щедрость, как он считал.
Мерзко. Как же мерзко.
– Ты вернешь мне мое придание, Арден. На него я и проживу, обойдусь без твоих подачек, – с горечью произнесла я, не отрывая от него взгляда.
Отец хоть особо и не любил меня, но дочерью своей признал официально, не оставил бесприданницей. Но то была заслуга не его, а его отца, моего деда Лероя, который почил за год до моего замужества. По завещанию именно мне он оставил самые плодородные земли на западе от наших владений. Они были посевные и приносили много золота, так что отец замуж меня выдавал неохотно, не желая расставаться с богатством, но законы нашей Империи не давали ему права голоса, когда дело касалось союза истинных пар. Тогда мне казалось это благословением свыше, белой полосой, которая, наконец, настала в моей жизни. До сегодняшнего дня.
– Не забывайся, Дарина. Западные земли теперь мои, ты всё равно всего лишь самка и не смогла бы ими управлять. Как я уже сказал, золотом не обижу. До конца жизни будешь обеспеченной дамой.
– На краю мира, – с горечью прошептала я, чувствуя удушающую несправедливость.
– Не прыгай выше головы, Дарина, в конце концов, это фамильные земли моего отца. Они останутся в семье. Когда мой, наш сын с Арденом подрастет, они достанутся ему, – Аиша демонстративно погладила себя по животу. – Разве ты не рада за своего племянника? Я беременна всего восемь недель, а лекарь уже говорит, что мой малыш родится сильнейшим драконом. Это ведь дар небес. Ты же знаешь. Как мать, ты должна меня понять. Я хочу для своего ребеночка только самого лучшего.
Она еще что-то говорила, а я безмолвно двигала губами. Восемь недель… Как же долго они водили меня за нос. Глупая, слепая Дарина. Наивная.
– И что ты смотришь на нас так, Дарина? Скажи спасибо лорду за его великодушие и иди. У тебя там что-то капает. Прояви хоть каплю гордости, приведи себя в порядок и не думай унижаться. Твои потуги вернуть расположение моего любимого просто смешны.
Аиша сморщилась и кивнула на мое платье. Я опустила взгляд и увидела, что подол пропитался кровью.
Я подняла глаза и увидела, как зрачки Ардена вдруг стали вертикальными, до того узкими, что я отшатнулась от неожиданности. Крылья его носа затрепетали, будто он только учуял мою кровь.
На секунду показалось, что в его глазах мелькнула растерянность, и я даже услышала рык его дракона на каком-то ментальном уровне, но всё быстро прошло.
Аиша вцепилась ногтями в его шею, и наваждение, которое охватило нас, сразу исчезло, возвращая меня в реальность.
– Иди к себе. Пусть повитуха обработает тебя, ты совсем запустила себя. Давно в зеркало смотрелась? – грубовато произнес Арден и закрыл глаза.
А когда открыл их снова, передо мной стоял холодный лорд с равнодушным взглядом.
– Я только родила, – с горечью сказала я и сделала шаг назад.
– Иди, Дарина, не мешай нам, – махнула мне рукой Аиша, а затем царапнула Ардена по шее, заставляя его повернуть к себе голову.
Не жалея моих чувств, Арден жадно впился в ее опухшие губы, а его руки по-собственнически легли на ее ягодицы, тиская их через тонкую простынь.
Меня будто заморозило, я как мазохистка продолжала смотреть на объятия тех, кто не жалел моих чувств.
И вылетела как ошпаренная, увидев, как брюки Ардена натянулись, упираясь в бедро Аиши. Это стало последней каплей моего терпения.
Я на ватных ногах вернулась к комнате, где мне пришлось рожать, но кроме моей нянюшки Ханны, которая держала на руках моего новорожденного малыша, никого внутри больше не было.