По лицу женщины текут слезы. Она хватает сумку и выбегает из дома. Расул следует за ней, бросая на прощание моему отцу:
— Дамир, сообщи, если будет что-то известно.
— Хорошо, Расул. Конечно, — произносит устало отец.
Когда за гостями закрывается дверь, я подхожу к отцу, но тот выставляет руку:
— Нет, Карим, — произносит он устало. — Поезжай к себе.
И я уезжаю в свой пустой дом.
Глава 26
Карим
— Ты уверен, что это она? — спрашиваю я у Акима.
— Понимаешь, эта девушка, кем бы она ни была, за два дня вышла из дома только раз, и то ненадолго. Села в такси, поехала в поликлинику. Внутрь мои ребята не сунулись. Есть фото, но, боюсь, оно ничем не поможет. Лица не видно, одежда мешковатая. Кроме того, что это беременная баба, ничего и не скажешь.
— Присылай.
Аким кидает в мессенджер фото, и я принимаюсь его рассматривать. Воспаленный мозг кричит: она! Это она!
А глаза видят другое: среднестатистическая беременная женщина. Волосы собраны в хвост, на голове кепка, лицо закрыто. Мешковатый спортивный костюм скрывает тело. Вообще не понять, кто это.
— Узнал?
— Нет, — честно отвечаю я. — Что дальше, Аким?
— Будем следить за ней, — просто отвечает он.
— Вокруг нее мужик не ошивался?
— Нет.
— Как вы вообще вышли на этот дом?
— В магазине одежды был оформлен заказ на новое имя твоей жены. Но указан только дом, без подъезда и квартиры.
— Хорошо, следите, только в случае чего не вздумайте напугать ее.
Весь день я то и дело возвращаюсь к фотографии. Рассматриваю ее под разными углами, пытаясь найти хоть какое-то сходство. Сделать это очень сложно, ведь в последний раз, когда я видел Асият, ее живот был едва заметен.
Если это моя жена, то она забралась очень далеко. Почти четыре тысячи километров, какой-то захолустный городок и имя, которое ей вообще не подходит. Чего стоило Акиму выйти на программу защиты свидетелей, через которую Асият сделали новые документы, даже представить страшно.
Последние четыре месяца прошли для меня как адовы качели. Я забил на бизнес, забил на себя, сведя все к одному-единственному желанию — найти Асю.
Сначала чтобы устроить ей разбор полетов. Потом чтобы выместить на ней всю злость. Дальше — наказать или прибить к чертям. Главное же сейчас — просто найти ее. Знать, что с ней и малышкой все в порядке. Что они живы и их жизням ничего не угрожает. Пусть вернется.
Дам я ей этот гребаный развод. Только бы возвратилась.
Последующие два дня я нахожусь на постоянной связи с Акимом. Он звонит мне:
— Карим, думаю, тебе тоже стоит поехать.
Ближайший вылет только на следующий день, но этого недостаточно — городок маленький, на машине из аэропорта придется ехать еще километров триста.
За шесть часов до вылета у меня звонит телефон. Номер не определен. Не знаю почему, но я не хочу брать трубку, потому что я уверен: что бы ни сказали, это мне не понравится.
— Слушаю.
— Исмаилов Карим Дамирович? — голос из трубки сухой, официальный.
— Это я, — прошу заторможенно.
— Старший оперуполномоченный Веремеенко. Ваша жена, Исмаилова Асият Расуловна, скончалась.
— Что? — переспрашиваю, потому что мне кажется, я ослышался.
— Ваша жена. Она попала в аварию. Водитель погиб на месте, а Асият Расуловна скончалась на операционном столе. Вы приедете забирать труп?
И я еду забирать тело своей умершей жены…