появившейся катаной руку, что брызгами превращается в воду, а затем ныряю в тени. От туда уже ясно видно, как отрубленная рука, возвращается на место в виде воды и преобретает прежние очертания. Не честно!— Ты решил сбежать? — Она сделала пару неуверенных шагов вперёд, а я решил последовать её примеру, вынырнул с зади неё, но схватить за ноги не удалось, ведь оказывается все её тело состоит из воды и мои пальцы прошли насквозь. А вот она меня поймала за гребаный мать его хвост и начала гладить по макушке растрепывая отросшие патлы.— Кис-кис. Ути какой хороший! — и пальцем по носу.— Рррр.Если её тело состоит из воды. Значит её можно испарить! Набираю полную грудь маны Аннет, которая начала сразу жечь лёгкие и горло, и извергаю на нее спираль синего пламени. Она даже слова не успела сказать, сразу превратилась в пар, что окутал нас стеной. Предчувствие опасности вопит со всех сторон, предупреждая о злом северном пушистике, который так и хочет устроить мне анальную кару моими же хвостами, но не видно нихрена. Только постоянные пинки по ногам напрягают и надоедливый шепот Глюка."Дай мне её душу."Отвали и не мешай!Подал немного маны в глаза и ахринел. Вокруг меня и моей команды, что стоит в ожидании, навис не туман, а водное тело Вис, которая была повсюду. Тут мне почему то вспомнился случай с Дракошей и я решил попробовать снова."Контроль посторонней маны заблокирован."Бля, что делать?Значит действуем по старой схеме. Накалил воздух своей аурой до такой степени, что он пошел рябью, а потом начал раскручивать поток жара, пока пар не начал исчезать.— Нет, не надо! Я же начинаю исчезать. Прости, я больше так не буду!"Рано." — шепнула Травка.Продолжаю крутить горячий воздух, очищая местность от тумана.— Слушай, ты сильный, присоединяйся к нашей команде. У нас высокая зарплата и два выходных в неделю. Бесплатное питание и проживание."Ещё немного"— Ах, ох, уф-фу. Я хочу от тебя ребенка. Такого же сильного и хитрого ёкая, который поможет нам с тобой завоевать этот мир и навести в нем порядок."Ещё чуть чуть"— Я кооончилааа. — простонала Вис, падая из остатка тумана мне под ноги, с блаженным выражением лица и капающей слункой с уголка рта. — Ты победил! Я теперь полностью твоя по праву сильнейшего. — сказала последние слова Вис, перед тем как уснуть с довольной миной и одной обнаженной грудью.От таких слов у меня пересохло в горле и смочив его самурайской самогонкой, я закинул девушку на лошадь и двинул в город, почесывая ушко. Блин.Отключить.Я не настолько озверел, что бы добивать это милое создание. Сражалась она не всерьез, так же как и я. Ну да ладно, потом разберемся что с ней делать, а пока быстрее в город, охота искупаться в горячей воде и желательно в компании красивых самок.Так же как и в Нами, на въезде в город стоял блок пост, на котором и досматривали всех приезжих и мы не исключение.— Откуда прибыли?— С Канторы. — сообщила Вера, как сведущая в местном военном положении.— А перегар от вас в точности как у Рузов.— Слышь чё докапался, а? — вылез я вперёд к преграде между мной и сексом в троем в общественных купальнях.— Да ещё и он копия Руз! Такие же длинные чёрные волосы и глаза. Охрана! Схватить нарушителя.— Жека не наводи шухер, сделаем все тихо и без паники. Я тебя вытащу. — шепнула мне Вера перед тем как поцеловать в щетину и свалить в закат, утаскивая за собой остальных спасателей моей невезучей тушки.Трое здоровых охранников меня скрутили и отправили, нет не в КПЗ или тюрьму, а на суд в местный дом управы. Дикари одним словом. Там собралась толпа ещё более бухих чем я присяжных, которые требуют судить меня справедливо и беспощадно. И несмотря на все мои оргументы, меня не хотят отпускать из столь гостеприимного места.— Имя? — спросил меня престарелый судья, щюря и без того узкие глаза.— Жека Дроздов.— Ну точно фамилия Руза.— Слухай друг, я не совсем Рузкий. Моя мать Хохлушка, а отец алкоголик. Да и не написано на воротах Ханси, что быть Рузом запрещено.— Отсутствие закона не освобождает от ответственности. — я бы сейчас ударил себя рукой в лицо, но руки кандалами прикованы к столу.— Казнить его, а то перегар за гектар, я весь провонял от него. — брезгливо отряхнулся узкоглазый судья, собираясь поставить сургучную печать в документ, но его руку остановила рыжая девушка. Она засунула ему в карман свёрток бумаги и со сладкой улыбкой что то прошептала на ухо.— Но ведь перегар это же не эквивалент Рузкого духа, зачем так строго?— Да ты прав, господин турист. — как быстро поменялось его мнение обо мне.— Но ведь у него щетина как у того ёкая поля боя! — взревел народ. Это что ориентировки на мою рожу уже по всей стране разлетелись?— Полюбому с ним были собутыльники, вот от него несёт перегаром и побриться по приезду не успел. Все господин турист, ты полностью оправдан. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! А казним мы лучше бухгалтера, он все равно ворует больше чем зарабатывает.— Но ведь он не Рузкий!— Молчать, пока опять не начали твое дело, но в этот раз за препятствие правосудию.Странные они какие-то. Под штык меча, меня вывели из зала суда, но не на свободу, как я размечтался, а в темницу в подвале здания напротив. Там на решётках, с раздвинутыми руками и ногами, полностью обнаженная с кляпом во рту, с пошлой улыбкой и текущей слюнкой была прикована Вера. Охранник что сопровождал меня, завел в камеру и сказал что придёт через пару часов и дверь если что открыта.Тем временем в гостинице Ханси.— Что то их долго нету. — начала беспокоиться Вис, сидя за столом в компании Хякимару и почему-то маленьких детей, которые на отрез отказывались покидать их.— Не переживайте госпожа Вис. Они сильнее чем кажутся. Не одна тюрьма их не удержит. Хотя и в правду времени прошло прилично.— Господин Хякимару, разрешите доложить?— Да, Синдзи, говори.— Жеку Дроздова и Веру отвели в городскую допросную.— Выдвигаемся. — тут же поднялся Хякимару, не понаслышке знавший это место. Ведь именно там над ним жестоко издевались бывшие соратники по приказу покойного Хрюмару. А потом сам же генерал вырезал ему глаз, ножом для масла, а рану долгое время поливал саке и ковырял вилкой. От не самых приятных воспоминаний, Хякимару выпил для храбрости рюмку саке и направился с отрядом в допросную, на спасение своей госпожи и её избранника. Потом вернулся, выпил ещё рюмку и снова вышел. Что бы под удивленные взгляды детей вернуться и забрать уже целиком полторажку."Как же не охота возвращаться в это ужасное место." — думал воин, с третьей попытки забравшись на своего коня. "Но я не могу бросить госпожу и ее избранного"Кое как сориентировавшись на местности, он смог отличить здание местной допросной от здания суда и площади гуманизма, где вешали вора бухгалтера. Оставив отряд прикрывать тылы, уверенной, но шатающейся походкой, Хякимару выбил дверь с ноги, всего с седьмого раза и то после того как ему хотели открыть. Он зарезал продажного охранника, который по привычки протянул руку, дабы получить стольник, но сегодня день точно был не его. Он лишился руки, а затем и головы, получив ещё и пару колотых в спину, за то что упал на проходе и Хякимару споткнулся о его труп.Храбрый и немного пьяный воин, обошел все тридцать две камеры первого уровня освобождая каждого особо опасного преступника, забывая закрыть за собой камеру. Но так и не нашел своих товарищей.— Неужели придется спускаться в подвал? — проговорил Хякимару. Опрокинув в себя ещё глоток саке, он взял себя в руки и направился в подвал, откуда доносились женские стоны и крики. С каждым заплетающимся как мысли шагом, герой воюющих провинций всё отчётливее слышал звуки страдающей начальницы и подойдя к единственной глухой как его интуиция, красной двери что была не заперта, он собрал всю свою злость в правой ноге и с силой ударил в зомочную скважину преграды.— Всем стоять, работает саму…Увидев довольную до безумия деву Веру, что была прикована цепями к стене и господина Жеку, что прикрыл своим телом её самое сокровенное, отважный воин растерял все свои силы и отвагу. Он пал ниц перед своими воеводами, прямо лицом в чьи-то трусы.— Прошу меня простить. Я не знал что… Можете меня казнить, я это заслужил.— Чувак, немного не то время ты выбрал, не находишь?Сами же Мэй и Нико, оставленные в гостинице, сидели и гадали, какого укуренного бога они делают в этой древней как говно мамонта, стране, да ещё и в облике детей.