Сын стабилизировался, дом я купил, бизнес в порядке, растет и процветает. Пора что-то и хорошее для мира сделать. Кармический долг отдать за сына, хоть и не верю во всю эту хрень. Вот примерно с таким настроем я и решил заняться благотворительностью вплотную.
8. Крестный. Мила
-Мила, ты должна рассказать мне всё.- наклонив голову, крестный наблюдал за мной. Его серые глаза скользили по моей фигуре, будто выискивая подтверждение жестокости Влада. Закинув ногу на ногу, он сидел в кресле напротив, ожидая моего ответа.
Я засмущалась. Всё же, мы очень давно не виделись, я выросла, он... Он же стал незнакомым для меня мужчиной. Внешне походил на всё того же Протасова, которого я с улыбкой до ушей бежала встречать к дверям в далёком детстве. Его облик стал лишь чуточку солиднее, лёгкая седина у висков да пара неглубоких морщин у уголков рта и на лбу - вот и все, что свидетельствовало о разделивших нас годах. Но всё же он как будто другим стал, и я не могла объяснить, отчего это чувствую. Возможно, от волнения и нервов, а ещё от того, что за последние годы я привыкла к тому образу крестного, что рисовала в своём воображении. А он немного разнился с реальным человеком. Вот и всё.
-Он бил тебя? Насиловал? - сверкнув глазами, сжал руки в кулаки крёстный. Я пришла в замешательство от такой проницательности, но правду сказать не смогла. Да и разве у нас в стране заявление в полицию от жены о том, что ее изнасиловал муж, может вызвать нечто большее, нежели чем усмешки и даже осуждение. Нет, не насильника, а...жертвы. В том, что опозорила семью, пошла подавать заявление. Жену ведь нельзя изнасиловать, она должна всегда и везде. И, как и говорил Влад, так, как того пожелает муж. Горько осознавать, что несмотря на прогресс, во многих вопросах мы все ещё остаёмся в диком средневековье, где женщина и не человек особо. Так, имущество.
-Нет.- отведя взгляд ответила я.
Протасов, нахмурившись, кивнул:
-Хорошо. Как давно он стал руководить компанией?- вдруг перевел тему он, точно неожиданно придя к понимаю - мне жутко стыдно рассказывать о подобном. Мужчине, человеку, который был близким, почти родным. Вернее, не был- есть.
-Со смерти отца.- не задумываясь, ответила. Пока отец был жив, он не особо доверял Владу, хоть и устроил работать к себе. Ну а потом я даже физически не могла что-то решать, раздавленная горем.
-Он давал тебе что-то подписывать?- продолжил допрос крёстный.
-Да,- кивнула я ответ, уже понимая, к чему он ведёт. Дура! Беспросветная глупая дура! И дело, возможно, даже не в отношении общества к женщине, а в отношении этой женщины к самой себе, своей жизни, интересам. Если я добровольного отдала всё в руки мужа, подписывала любые бумаги, даже не читая, кто в этом виноват? Страна? Полиция? Ретроградный Меркурий, все эти годы туманивший мой разум?! Нет, только моя собственная глупость, я даже наивностью это назвать не могу.
-Как часто, когда в последний раз?- крестный нахмурился, вставая с кресла.
Я попыталась вспомнить.
-Почти каждые несколько недель. Он говорил, что я должна заверять своей подписью. Предлагал сделать электронную, чтобы он сам мог всё делать, не отвлекая меня. Но там какие-то проблемы возникли с завещанием.
-Завещанием?- заинтересованно обернулся Арсений Михайлович- Ты его видела?
-Нет. - опустив голову, сгорала я со стыда, все глубже закапывая себя перед ним. Он ожидал встретить успешную счастливую крестницу, а получил слабохарактерную дурочку, что всю свою жизнь готова была вручить в руки мужа, никак не перестраховываясь.
-Разве тебя не приглашали ознакомиться с ним?- недоуменно нахмурил он брови.
-Приглашали. Но я ..в-общем, доверенность на Влада написала, и он поехал. Вместо меня.
Я ожидала упреков или обвинений, но крестный лишь скрестил руки на груди, задумчиво глядя на меня. И вдруг мягко улыбнулся:
-Ну, ничего. Все решаемо. Хоть и ты, я вижу, слишком уж прониклась моими советами быть послушной девочкой. Нужно уметь говорить " нет" для разнообразия.
Мои губы невольно растянулись в улыбке. Да, это я могла. Из-за моего характера и в школе учителя порой отчитывали, пытаясь открыть глаза на то, что мною пользуются, а не дружат. Убеждали, что нужно думать сперва о себе, а не помогать всем двоечникам- это глупо и бессмысленно. Ведь я не смогу быть рядом с каждым из них всю жизнь. Да и такая помощь- медвежья услуга. Я обещала больше не помогать, но стоило кому-то умоляюще поднять на меня взгляд, бросить нечто вроде " Мил, выручай. Мамка убьет, если ещё двойка будет. Она и так после контрольной злая"- и обещание быстро забывалось, а я снова делала задание за двоих. А иногда и за троих - четверых.