-Вам нехорошо?- пытливо продолжил разглядывать меня мужчина. И меж нами вновь проскользнуло дежавю- я знаю его, это уже было. Вот это самое мгновение. Когда я, измученная, сижу за столом, а он подходит, спрашивая, все ли со мной в порядке.
-Нет, просто немного устала.- ответила, краем глаза отмечая возросшее недовольство Влада.
-Может, пообедаем? Я скажу, чтобы накрывали?- предложил Влад, усаживаясь на стул. Арсений отрицательно покачал головой:
-Нет, спасибо. У меня ещё несколько встреч после, давайте сразу перейдем к делу.
Влад тут же скривился в улыбке:
-Вот это другой разговор. Как раз и искал такой подход. Как я уже говорил, мне нужны два охранника для жены. Которые будут сопровождать ее везде. Видите ли,- голос его стал низким и печальным, как было всегда, когда он будто бы изливал свою боль посторонним - Она уже не раз пыталась .... свести счёты с жизнью - я встретилась глазами с Семёновым, выдержав его тяжёлый взгляд. Он не знает, что мне пришлось пережить! И не имеет права судить! Никакого права! И пусть Влад лжет, такая попытка была лишь раз, но я не собираюсь стыдиться этого! Если кому и стоит стыдиться, так это - мужу!
-А ещё она очень умна, пускай вас не вводит в заблуждение ее тихий вид. Она уже подговаривала охрану, сбегала из дома. Собственно, поэтому я и ищу достойную охрану, за которую готов хорошо платить.
В столовую вошла Марина. Стрельнув глазами на Арсения, она подала мне стакан и таблетки.
-Время.- тихо прошептала, склонившись надо мной. И вот тут сквозь головную боль пробился росток мучительного стыда. Словно меня раздели на глазах у незнакомца. Зачем это делать именно сейчас, перед ним? Ещё раз подчеркнуть мою недееспособность и состояние? В последнее время Марина стала глазами и ушами мужа, почти не разговаривая со мной, она лишь исполняла его приказания.
Запив таблетки водой, отставила стакан в сторону, чувствуя на себе изучающий взгляд мужчины напротив. Может, это - хорошая динамика? Я стесняюсь, мне неловко? Нет больше того холодного равнодушия, в которое впадала прежде, или же оно накроет густой непроглядной дымкой чуть позже? Ответа у меня, увы, не было. Впрочем, как и желания его искать.
24. Размышления. Арсений
Проехав пару километров, остановил машину. Меня трясло как в ознобе. Что за херня!? Я видел глаза Миланы, никакого сумасшествия там и в помине нет, как пытался убедить меня ее муженёк! Зря он тряс передо мной, когда старая горгулья увела Милану в комнату, кипой справок и бумажек. Словно бы я не знал, как легко у нас можно их получить.
Долбанув кулаком по рулю, выругался. Стеклянный взгляд, расширенные зрачки, то, как она кривилась от боли, ее замедленные движения, но, в особенности, как она смотрела на меня, будто пытаясь вспомнить- да она- наркоманка, мать вашу! Гребаная наркоманка! Меня к таким по жизни тянет, права была мать. Нормальные женщины не устраивают, видно, скучно с ними. Каааак?! Блядь, ну как я их нахожу- внутренний радар, настроенный на таких? Карма за прошлую жизнь - да чем же я там так нагрешить мог? Да и в подобную хрень я не верил никогда.
Киреев мне сразу не понравился - скользкий тип. Я таких сходу видел, как бы они не пытались строить из себя рубаху-парня, примерно как этот мудень сегодня. Я бы не стал работать с таким, парней своих риску подвергать - явно отсутствие порядочности в жизни или бизнесе рано или поздно приведет к тому, что его шкурку решит немного продырявить кто-то из кинутых им. Но одно слово, красивое женское имя- " Милана"...И я поплыл. Да и охрана нужна ей.
Не буду врать- даже когда понял, чем она на самом деле больна, сидел точно на иголках. Милана выглядела измученной- похудевшей, осунувшейся. И как-то странно косилась на мужа, точно боялась. Даже когда я вошёл, между ними витало такое напряжение, что казалось, ещё немного- и полетят искры. Ненависть? Страсть? Представить, как они ругаются, бьют посуду, выкрикивают оскорбления...и тут же страстно мирятся на всех горизонтальных поверхностях- да только от мысли об этом крышу рвет. Нужно повторять себе, что она замужем. Я не имею никаких прав на нее.
И я все равно её хочу! До одури. До умопомрачения. Каким-то иррациональным желанием. Сделать своей, заклеймить собой, присвоить. Столько раз я садился, едва ли не разговаривая вслух с самим собой, и раскладывал по полочкам, что со мной происходит. Почему такая тяга к совершенно незнакомой женщине? Она красивая - вокруг меня, без ложной скромности, и так одни красотки вьются. Девушки с внешностью попроще теряются, тушуются на моем фоне, считая, что слишком просты для меня, что, естественно, несусветная глупость. Она интересная? Вряд ли, мы ведь особо и не узнали друг друга. Она добрая? Вот тут точно нет, даже, скорее, наоборот. Пресыщенная жизнью эгоистка, зашедшая в поисках новизны и удовольствия слишком далеко. В этом плане, если сравнивать их со Светой, то свою погибшую жену я ещё мог как-то понять. Девчонка из бедной семьи, кроме внешности ничего за душой не имевшая. Отчаянно стремившаяся вырваться из нищеты, в которой росла. Индустрия моды дала ей такой шанс, но взамен загнала в рамки жесточайшего контракта- ни капли лишнего веса, никакой личной жизни, беременности, детей. Света и принимать начала сперва, чтобы заглушить дикое чувство голода. Тогда я был тоже слишком молодым и глупым, чтобы обрубить все на корню, ещё в самом начале. Тогда, когда я увидел, как девушка достает из кармана заветный маленький пакетик с белым порошком. Я психанул, требуя , чтобы она бросила эту хрень. Но Света успокоила, сказав, что лишь иногда, перед особо важными показами позволяет себе немного. Чтобы отвлечься от мыслей о еде, сохранять фигуру. И я....А, честно, мне было наплевать. Спустя годы я перестал врать в первую очередь самому себе.