ходить не придется.
— Нет, Тошенька, времени не было. Говорю же: дар пробудился неожиданно, мне плохо было...
Такое чувство в груди возникло, словно кто-то обманывает меня, и я ничего не могла с ним
поделать. Когда направила обратную волну на обидчика, так сердечко успокоилось, а дар
ведьмовской пробудился.
Антон недовольно кривит губы, затем взъерошивает отросшие каштановые волосы.
Он не верит в колдовство. Как и я, считает всё это шарлатанством, да вот только скоро будет сам
на каждом углу кричать, что обижать ведьм нельзя. И изменять своим жёнам тоже.
— Кто же тебя обманывать мог? Может, подруги что недоброе задумали? — на полном серьёзе
начинает размышлять Антон
Ага, в своём глазу, значит, и бревна не замечает? Ну ничего... Сам скоро бревном станет. Это я
устрою.
— вот уж не знаю, Тошенька. Думаю, что они пожалеют об этом. Обратная волна сильная была, а
сейчас я устала. Хочу поспать. Ты разогрей вчерашние макарошки.
Антон выпучивает карие глаза, как рыба, и в шоке замирает. Конечно, чтобы я его попросила
самому позаботиться о еде? Обычно вместе ужинали, а стол накрывала нам именно я. Муж
вскоре очухивается, и вновь на его губах появляется та же приторно-скользкая улыбка.
Задумал что-то, гадёныш?
— Ты прям так спать собралась, что ли? Даже не пойдёшь в душ? Я думал, что мы с тобой
развлечёмся немного, поиграем во что-нибудь взрослое. Я же соскучился, пока на работе был, наголодался.
Во мне сразу же растет возмущение. Видела я, как ты голодал. Собственными глазами видела.
— Тошик, любимка, ну я же сказала: инициация, — пропела я жалобно. — Нельзя мне пока. И.. Ты
сегодня в гостиной на диванчике поспи. Я уже отнесла твои одеяло с подушкой туда. Вдруг демон
ночью явится, ещё и твою душу попытается забрать, а я же ведьма неумелая пока.
Антон раздраженно цокает языком. Он злится, но старается изо всех сил держать себя в руках.
Чувствую, как у него внутри кипит всё, считает меня свихнувшейся?
Пусть так... Скоро убедится, что заблуждается.
— Ты когда в ведьму наиграешься, приходи... если я ещё не засну. Завтра работы много. Ужинать
не буду, устал, — сухо выдаёт Антон, будто разобиделся.
Устал.
Бедняга.
Много же Булка сил с него вытянула за пять минуток-то.. Или череды из пятиминуток?
Даже вон не сжёг достаточно калорий, чтобы проголодаться.
— Тошенька, у тебя работа завтра? А ты ведь говорил про выходной. Я обещала бабушке, что мы
приедем и привезём её заказы.
Антон останавливается на пороге и нервно оборачивается в мою сторону. Даже глаза забегали.
Настало время отговорок?
— Сутра незапланированная операция у значимой клиентки, а потом отвезу тебя к бабушке. Если
будешь хорошей девочкой. — Муж изгибает правую бровь дугой, а меня так сильно тошнит от его
флирта, что хочу помоев ведро на эту мерзкую голову вылить. Чтобы не думал, что ему сойдёт с
рук эта проклятая ложь.
— Спасибо, Тошенька.
Мысленно я коверкаю имя мужчины, называя его использованным средством контрацепции, и
посмеиваюсь. Нужно ведь как-то расслаблять себя?
Муж уходит, а я ложусь на кровать и стараюсь расслабиться. Конечно, я не планировала спать в
одежде, и даже макияж хотела смыть, но сил сейчас ни на что нет.
Кажется, что силы покидают меня и с каждой секундой держаться становится всё труднее. Мне
хочется сорваться на истерику. но стоит вспомнить исказившееся от шока лицо супруга, как сразу
же получаю заряд бодрости. Это пока он просто в шоке и не верит мне, а что будет когда начнут
появляться первые тревожные звоночки?
Мне хочется, чтобы как можно быстрее наступило утро, потому что я такой подарок «любимке»
приготовила, закачается просто. Посмотрим, как он почувствует себя, увидев первые признаки
отваливающейся «штучки».
Уснуть получается быстро, а во сне я вижу что-то сумбурное. Просыпаюсь в холодном поту, потому
что окончание сна я запоминаю отчётливо: я снова была в кабинете Антона, снова видела, как он
развлекается с ассистенткой, вот только я была связана по рукам и ногам, а муж смотрел на меня с
дьявольской усмешкой и предлагал насладиться зрелищем.
— Скотина! — бормочу я себе под нос.
— Проснулась, кисуля? — заглядывает в комнату сонный муженёк.
Не сразу соображаю, что поволока сна исчезла окончательно, но быстро беру себя в руки и
натягиваю тошнотворную маску любезной женушки, по уши влюбленной в своего супруга.