— Больше никаких стен. — Моя рука обвилась вокруг его талии, пальцы вцепились в рубашку с отчаянием утопающего. — Никаких секретов и отговорок. Это пройденный этап. Запомни раз и навсегда: я тебе не враг, а самый верный союзник.
Джоуи окаменел, но через секунду горестно вздохнул.
— Раз уж мы говорим начистоту, знай, меня пригласили сюда не просто так.
— Интересно... — прищурилась я, обуреваемая тревогой. — А зачем?
Джоуи покачал головой и, стиснув мою ладонь, увлек меня на улицу, в тихий уголок сада.
— Не психуй.
Я воинственно скрестила руки на груди:
— А ты не давай повода, никто и не будет психовать.
Джоуи поморщился и буркнул:
— Я толкнул Биггсу коробок.
— Спичек?
Он смущенно переступил с ноги на ногу.
— Травки.
— Джоуи, блин!
— К Шейну я не обращался, — поспешно заверил он. — Мы не пересекались с того самого вечера.
— Тогда откуда взялась «дурь»? Из личной заначки? — (Джоуи смущенно пожал плечами.) — Господи, я прямо как маленькая! Конечно, у тебя есть заначка.
— Больше нет, клянусь.
— Не ври...
— Никто тебе не врет, — перебил Джоуи. — Я все выгреб, клянусь.
— Как?
— В смысле — как?
— Как тебя угораздило продать травку компании мажоров из частной школы? — (Джоуи опасливо покосился на меня, но промолчал.) — Мне повторить?
— Может, они меня попросили?
Я смерила его выразительным взглядом, как бы говоря: «Ответ неверный».
Чертыхнувшись, Джоуи предпринял новую попытку:
— Деньги были нужны.
Вот это уже ближе к истине.
— Зачем?
— Для семьи.
— А конкретнее?
Джоуи закатил глаза и, тряхнув головой, выпалил:
— Конкретнее, папаша спустил всю мамину зарплату, а потом благодаря маме промотал всю мою.
— Как такое возможно?
— Сам виноват. Привык отдавать ей каждую неделю половину заработка и еще накинул на подарки мелким, — буркнул Джоуи. — Твой отец выделил мне пару сотен в честь Рождества, — нахмурившись, добавил он. — А я то ли тупанул, то ли слишком обдолбался, чтобы сообразить, во что выльется моя щедрость.
— Ты отдал ей все деньги?
— До последнего цента, — покаялся Джоуи и быстро добавил: — Но я успел купить тебе сапоги с приспущенными голенищами, которые ты хотела на Рождество. Спрятал их себе под кровать.
У меня защемило сердце.
— Джо.
— Я никому ничего не навязывал, Моллой, клянусь, — пылко заверил он. — Хьюи Биггс сам на меня вышел. Они с приятелями хотели раскумариться. Ни фига не шарят, зато баблом набиты под завязку. — Джоуи пожал плечами и добавил: — Короче, я согласился и не раскаиваюсь. Мне нужны деньги для сестры, для ребят. Для Шонни. Все ради них. — Он покачал головой; в его взгляде сквозило сожаление, но не раскаяние. — Я не барыга, Моллой, тебе ли не знать. Но отказаться было бы глупо, а в моем случае еще и непозволительно.
— Почему? — спросила я, сгорая от любопытства. — Сколько они отвалили?
— Две сотни евро за пакетик ценою в шестьдесят.
— Реально? — У меня даже челюсть отвисла. — Ты хоть представляешь, сколько мне нужно отпахать в пабе за такие деньжищи?
— Очень хорошо представляю, — кивнул Джоуи. — Думаешь, у меня на СТО по-другому? Согласись, выбор очевиден. Вот еще и поэтому я так сильно тебя люблю. Ты все понимаешь.
— Да, понимаю, но речь сейчас не об этом. — Я грозно нахмурилась. — С наркотиками покончено, ясно тебе? Во всех смыслах. Если ты еще хоть раз...
— Расслабься, — перебил Джоуи. — Мать и этот нахлебник больше не получат от меня ни цента.
Вранье. Как только Джоуи в карман упадет зарплата, он побежит отдавать ее матери. Отчасти поэтому я любила его так сильно. И во многом из-за этого презирала его мать.
— Становится прохладно, — заметила я, обводя рукой сад.
— Блин, точно. — Джоуи потянулся за капюшоном худи, но потом осознал, что в кои-то веки оделся по-другому. — Ты захватила пальто? — спросил он, привлекая меня к себе и кладя широкую ладонь на мою обнаженную спину.
— Нет. Без него обойдусь, — ответила я, радуясь, что самое плохое позади. — Здесь море бухла, хватит, чтобы согреться изнутри, а снаружи меня согреет один козел, с которым у нас типа любовь.
— Звучит заманчиво, — ухмыльнулся Джоуи.
— А то. Идем, Тони Сопрано8. — Я обняла его за талию, сунула руку в задний карман его джинсов и прильнула к теплому боку. — Твой черед заботиться обо мне.
11
БОЛЬШЕ НИКАКИХ СТЕН
ДЖОУИ
Моллой выложила карты на стол, предъявила мне ультиматум, за что я был ей дико благодарен. До сих пор никому не удавалось загнать меня в угол, переломить, заставить плясать под свою дудку, но в случае с Моллой и на секунду не возникло желания сопротивляться.