Дорога к ней лежала через метро и небольшие лесонасаждения, включая мост через Яузу. Шел я поздновато, так что уже было темно. Осень все-таки, конец октября.
Идти было приятно. Народу попадалось немного, почти никого, а фонари, которые должны освещать путь к мосту, горели только в начале пути, до церкви, дальше стояла сплошная темень. Точнее, так казалось, потому что переход от светлой улицы к темной был очень резким, так что глаза просто не успевали привыкнуть. Похоже, я нашел идеальное место для убийства.
Конечно, сегодня я был не готов – костюм не одел, нож все еще в рюкзаке. Но попробовать, хотя бы для тренировки, хотелось.
Вернувшись обратно к метро, я выбрал полную женщину, которая бодро шагала в нужную мне сторону. Против этой женщины я, конечно, ничего не имел, да и не собирался я сегодня мараться. Но пройти этот путь еще разок казалось неплохой идеей.
Следовать за этой женщиной оказалось слишком просто. Нужная скорость, взгляд, смотрящий под ноги, и все. Смотреть на женщину прямо я не решался. Недаром говорят (да я и сам проверял), что люди часто чувствуют, когда на них смотрят. Они могут не видеть того, кто смотрит, но чувствовать будут. А моя задача состояла в том, чтобы остаться полностью незамеченным.
Всю дорогу я держался от нее метрах в тридцати, но когда она стала подходить к затемненной зоне, ноги сами понесли меня быстрее. В темноту я вошел за ней с разрывом в метров десять, не больше. Но, сразу нападать было бы невозможно – зрение еще не адаптировалось, а промах был недопустим.
Неосвещенный участок пути был метров сорок-пятьдесят. Дальше, после моста, уже начинались светлые пятна, так что времени было немного. Чуть только глаза попривыкли, я ускорился. До моста оставалось не более пяти метров, когда я довольно резво проскочил мимо женщины. От неожиданности она вздрогнула. Это послужило для меня гарантией, что ранее она меня не заметила, а значит, не была готова к возможной атаке сзади.
Довольно ухмыльнувшись, я, не снижая скорости, пересек мост и скрылся во дворе. Не думаю, что женщина смогла меня разглядеть, хотя сейчас это было неважно. Зато снова можно было погордиться своей бесшумной походкой. На работе я тоже часто пугаю народ, неожиданно, как они считают, подкрадываясь, а на самом деле подходя. Ведь людей даже не надо специально пугать криками или прикосновениями, достаточно тихо подойти и что-нибудь спросить. Эффект обеспечен. На работе мне уже несколько раз предлагали ключи с собой таскать или колокольчик, чтобы всегда слышать, где я.
Настя встретила меня очень приветливо и чуть не оторвала голову, когда повисла на шее. Нет, вы не думайте, что она такая тяжелая, просто разбег, с которого был совершен прыжок, был довольно приличным. Но ничего, шея выдержала, и голова осталась на месте.
Долгий и страстный поцелуй принес такое море блаженства, что все мысли ушли в небытие (чтобы вскоре вернуться вновь).
Я отнес ее в комнату, где море нашей любви превратилось в океан, который заполнял все пространство, окружающее нас…
Уже ночью, сидя на кухне и попивая чай в темноте, мы смотрели на звезды. Луна пока еще находилась с другой стороны дома и не затмевала их своим светом.
– Звезды такие прекрасные. Вечные и в тоже время бренные. Ведь мы смотрим на звезды, а возможно, что многие из них уже мертвы, и лишь только свет, который так долго блуждал в бездонной тьме космоса, остался от них. Возможно, мы смотрим на последние мгновения какой-нибудь звезды. Звезды нет, а мы все смотрим на нее и смотрим. А ее уже нет тысячи лет! А мы все еще можем на нее смотреть… Это так непонятно.
– Ты права, – ответил я Насте. – Звезды живут очень долго, но что они могут оставить после себя? Лишь свет, который мы или какие-нибудь другие существа увидят, удивятся, заинтересуются, а потом забудут.
– Я с тобой не согласна. Вот, например, наше солнце. Если все будет хорошо, то оно оставит после себя нас. Ведь без него наша планета была бы совсем другой.
– Конечно, но вот стоило ли? Ты уверена, что польза от нашего, точнее, людского существования, будет перевешивать наше отсутствие (точнее отсутствие людей)? Неужели ты думаешь, что вселенная что-то потеряет, если мы покинем ее навсегда?