- Спишь, Элиза? – проквакала она негромко.
- Слышу тебя, жабонька, - я тут же подскочила к окошку.
- Мыши узнали, откуда был тот запах. В лаборатории королевы есть такое вещество, его используют для того, чтобы помутить разум человека, и заставить сделать то, чего он сам по доброй воле не сделает никогда. Но ты почему-то не подчинилась, и что-то пошло не так. Тот второй гвардеец, который стоял с тобой, пошёл прочь, когда ты упала, и кабинет короля остался без охраны. В него попытался пройти слуга с ножом, тоже одурманенный, но не прошёл, его не пустил камердинер короля. И всё это знает король, знает гвардия и знает кое-кто ещё.
Хорошо-то как – и король знает, и гвардия, и ещё кто-то. Ну, пусть действуют. Вообще им тоже должно быть не всё равно, как дальше жить, и что будет в их королевстве. Должны пошевеливаться.
- Мы ещё придём, - сказала жаба на прощание.
Кот Пират прокрался к моему окошку уже под утро, и тихонечко мявкал и скрёбся. Я мигом проснулась и высунула наружу кончик носа – больше не выходило.
- Держись, Элиза, - промурлыкал кот. – Я пока не отважусь ходить по дворцу белым днём, только ночью, но мы все с тобой! И если нужно куда-то проникнуть, что-то принести или где-то напакостить – только позови, мы готовы! И подрать кого-нибудь мы тоже завсегда!
Коты – страшные враги, их нельзя недооценивать, и дураки те, кто так делает. А я не буду. Я просунула пальцы сквозь решётку и погладила кота по носу. Живём, да?
Утром я спала, пока не загрохотал ключ в огромном замке, запирающем дверь моей каморочки. Тут пришлось вскочить и смотреть – кто пришёл.
Мне принесли поесть, и я, как обещала, сунула в карман половинку хлебной корки – отдать мышам, если придут. Но вскоре дверь отперли снова.
- Выходи, - сказал мне стражник. – Король желает говорить с тобой.
2.
Я прямо воодушевилась – король желает говорить? Король бывает разумен, когда думает сам, а не повторяет за душенькой Лоэлией. Вдруг что-то сдвинулось в мире, и он готов рассудить по справедливости, а не абы как?
Меня привели в тронный зал, и там уже сидели король с королевой, и стоял у трона королевы принц, и толпа придворных на месте – всё, как полагается. Только, прошу заметить, ни одного гвардейца, ни в форме, ни без оной. С чего бы это?
А возле трона короля стоял Ланс, сэр Ланселот, и как увидел меня, глаза так и вспыхнули. Что тут вообще происходит, куда ветер дует?
- Преступница доставлена, - пробурчал стражник.
- Благодарю, - кивнул король.
- Видите – жива и здорова, ничего с ней не сделалось, - пробурчала королева и поджала губы. – С такими ничего не делается!
- Ваше величество, я прошу дозволения говорить, - обратился к королю Ланс.
- Извольте, сэр Ланселот.
- Эта девушка заслуживает уважительного отношения к себе. Во-первых, она – дочь вашего верного слуги, а во-вторых, сама служила вам верой и правдой, и готова служить дальше.
- Отчего же она неуважительно отнеслась к принцу Тристану? – буркнул король. – Тому есть много свидетелей!
- Я прошу вашего дозволения выслушать ещё одного свидетеля!
Королева и Тристан переглянулись и ничего не сказали, король же важно кивнул – пусть, мол, говорит, послушаем.
В зал вошёл мой коллега по той памятной страже Антуан – как положено, чеканя шаг и всё такое, вошёл и поклонился.
- Говорите, - кивнул ему король.
- Благодарю за дозволение, ваше величество, - кивнул Антуан.
И начал рассказывать о том, как мы с ним стояли на страже, как учуяли неведомый запах, очень сильный и резкий, как начали чихать, а потом я упала без чувств, а он остался стоять. Догадался перевязать лицо шарфом, чтобы не дышать неведомой гадостью, но руки слушались плохо. А потом ноги как будто сами повлекли его куда-то, прочь с поста, и он ничего не мог с тем поделать, только схватиться за дверную ручку где-то за дальним углом коридора, и держаться, и дышать через шарф, и спустя время его отпустило. Но пока он боролся, едва не убили короля, а ещё двое приятелей Тристана шли этим коридором, увидели меня и понесли на тот балкон, где всё и случилось. И раз я надышалась того же самого, то вряд ли вообще соображала, что я делаю и почему. Поэтому наказывать нужно не меня, а того человека, кто заставил нас обоих дышать ядом.
Заявление вызвало ропот придворных – надо же, как бывает. А королева продолжала хмуриться.
- Вы верите ему, мой король? – спросила она, ни на кого не глядя.
- Он служит мне беспорочно уже не первый год, - сказал король. – С чего бы ему лгать?