- Нет ключей, там открыто.
Беру вещи и иду на второй этаж в сорок шестую комнату. Открываю дверь.
- А стучаться не учили? – За столом напротив двери сидят и бухают трое мужиков затрапезного вида. Захожу и закрываю дверь. Блять! Накурено, хоть топор вешай. Нет, я здесь не останусь. Завтра башку от подушки не оторву, даже без бухла.
- А чего мне стучаться, когда я домой пришёл? Где моя койка? – оглядываюсь по сторонам. Четыре койки, все застеленные. На одной спит какое-то тело.
- Ты ошибся, фраер! Занято здесь всё. Тебе какую комнату дали?
- Тридцать четвёртую
- Ха! В тридцать четвёртой я живу. И туда не селят никого, - говорит какой-то хмырь в майке, пьяненький и с узкими хитрыми татарскими глазками.
- По ордеру живёшь?
- А ты чего спрашиваешь? Мент что-ли?
- Спрашиваю, потому что у меня ордер на эту комнату. И надо разбираться, почему я не могу заселиться на свою жилплощадь, - подхожу к окну и распахиваю его.
- Э! Ты чо! Комаров напустишь!
- Нехрен курить в комнате. Пожарная безопасность! – я уже понимаю, что творится беспредел, и без разборок не обойдётся.
- Ты чо, фраер, буровить будешь? – хмырь с татарскими глазками поднимается и двигает ко мне. На руках татуировки, похоже, блатные. Я в них сильно не разбираюсь. Какие-то кресты, могилы, перстни. Под майкой тоже что-то проглядывает. Да похрен.
- Предупрежу один раз, - говорю ему, - подойдёшь – сильно пожалеешь.
- Ты кто, фра... – и оседает на пол после моего левого крюка. Мужики за столом поражённо молчат.
- Это кто? - спрашиваю я их.
- Это Хальфии брат. Блатной. Сидевший. Ну, ты себе могилу вырыл…
- Он в тридцать четвёртой живёт?
- Да. Она его и заселила. Он после отсидки к ней приехал, а ей он не нужен в квартире, вот она его сюда и привела.
- Понятно… - охлопываю карманы его треников. Хотя нихрена не понятно. Здесь-же зона пропусков, просто так сюда не приехать. Но вот почему-то на севере всегда было полно вот таких блатных после отсидки. Как они туда попадали – загадка. В одном из карманов отыскивается ключ с биркой «34». Забираю себе и, забрав вещи, иду искать комнату.
Комната находится возле второго выхода, всегда запертого. Ну и хорошо. С одной стороны лестница, с другой – техническое помещение, жилых комнат нет. Меньше будут мешать. Ещё звукоизоляцию какую-нибудь сделаю – и совсем хорошо. Ещё бы с дверью что-то придумать, она реально бумажная. И замок надо-бы поменять. Открываю комнату. В комнате кровать, шкаф, тумбочка, стол, стул, всё новое. На кровати бельё. Снимаю его, сбрасываю на пол. Из шкафа и тумбочки достаю шмотки блатного хмыря и бросаю к постельному. Всё связываю в узел и выхожу в коридор. Хмырь идёт в мою сторону, увидел, заулыбался зло и многообещающе.
- Ну вот ты и приплыл, фраер!
Бросаю узел на пол и двигаю к нему. С ходу пробиваю ногой в колено и, на сближении локтем в скулу. Хмырь опять засыпает. Беру узел и иду к Хальфие.
- Хальфия, здесь шмотки вашего братика. Сам он в коридоре валяется. А мне выдайте, пожалуйста, постельное.
- … - Хальфия, открыв рот, смотрит на меня, не может подобрать слов.
- Хальфия, постельное… Пожалуйста побыстрее. Я устал с дороги, мне хочется в душ сходить и отдохнуть.
- Да… Я сейчас… Милицию…
- Ну-ну, давай, милицию…
Со второго этажа слышится рёв раненого бегемота:
- Где этот бивень! Ща я ему шнифты вырву!
У Хальфии в глазах какой-то испуг и безнадёга.
- Хальфия, постельное! – она встаёт и идёт к выходу из вахтёрской каморки. Сверху, хромая, спускается хмырь, находит меня взглядом:
- А-а! – и бросается на меня, и сразу – А-А-А!!! – на высокой ноте, потому что я поймал его за пальцы правой руки и выкрутил их. Хмырь стоит на носочках, задрав правое плечо, и хочет приподняться ещё повыше, чтобы ослабить напряжение в пальцах, готовых сломаться в первой фаланге.
- Не надоело? – спрашиваю я у хмыря, - шмот свой забери и линяй отсюда. Ещё сунешься, - у меня для тебя ещё пи%дюли найдутся. – Говорю спокойно, без криков, глядя прямо в глаза. – Отпустить? Глупости делать не будешь?
- Всё! Всё! Понял...
- Ну вот и хорошо, - отпускаю его пальцы, - шмотки твои в узле, вот лежат. Хальфия, где моё постельное?
Хальфия смотрит на всю сцену со страхом, безнадёгой и какой-то злостью в глазах. Переводит взгляд на меня. Если-бы взгляд мог испепелять… Потом поворачивается и идёт на склад. Я иду за ней. Со склада она мне выдаёт комплект постельного. Без слов суёт в руки, и я, наконец-то, иду разбирать вещи.
Разобрав вещи и сходив в душ, сижу на кровати, разрываемый двумя одинаково сильными желаниями – поспать и пожрать. Если сейчас упаду, завтра встану ещё более голодный. И ладно, если завтра, а могу и ночью. Сейчас только семь доходит. Надо в магазин идти. И где тот магазин взять? Надо спрашивать. И о репеллентах не забыть. На улице вечер. К мошке добавились комары. Конец июля, белые ночи заканчиваются, вечерами прохладно и темно.