Участники итогового совещания стали подниматься и проходить к выходу, я-же остался сидеть.
- Слава, двигайся ближе, - Андрей подождал, пока я пересяду на ближайший к нему стул и продолжил, - тут вот какое дело, Слава… Ты себя очень хорошо проявил, несмотря на возраст. Показал себя инициативным и мудрым человеком, поэтому я уполномочен сделать тебе предложение…
- Спасибо, Андрей Петрович, но я как-то не собирался пока… К тому-же, мне кажется, что вы уже женаты, а я не хотел-бы разрушать ваш брак…
- Давай, похохми, сегодня можно. У меня настроение хорошее, мне премию обещали по итогам года. Неплохую. И ты тоже мог-бы получить, если-бы не смехуёчками занимался, а слушал, что тебе старшие товарищи говорят. Предложение есть для тебя, перейти в добычу. Ты как на это смотришь?
- Неожиданно… Надо обдумать. А какое конкретно предложение? Какая должность, какая зарплата, какие преференции? Ты пойми, Андрей, у меня жильё и прописка связаны с конкретным предприятием. Переходить, значит этого лишиться. А что мне предложит добыча? Я понимаю, что ваше нефтедобывающее предприятие не бедствует, но хотелось-бы конкретики.
- Хм… - Андрей задумался, - давай сделаем так… Ты напишешь мне докладную, в которой укажешь обстоятельства, препятствующие твоему переходу, а я передам её по инстанции. И когда получу ответ, тогда ты всё и узнаешь.
- Хорошо, завтра с утра я подам вам докладную.
- Нет, Слава, сегодня. Я вечером уеду и не приеду уже до следующего года.
- Хорошо… Во сколько вы уезжаете?
- В шесть…
- Я успею, - я встал и пошёл на выход.
Шла вторая неделя моей очередной предновогодней лётки. Вернее сказать – ездки, потому что зимники уже функционировали, и до работы мы ездили наземным транспортом. Моя бригада обновилась. Ушло двое человек, включая Васю, из тех, кому не по нутру был мой стиль руководства. Не совсем, конечно, ушли, но перевелись в другие бригады и на другие месторождения. Ну и хрен с ними. Пришли молодые, голодные до знаний, парни, которых я буду превращать в профессионалов, в настоящих волков в области ЭПУ.
Перед лёткой мне всё-же удалось договориться с парнями-афганцами, и работать остались все четверо. Дискуссия была довольно жаркой. Костя пытался давить на то, что на распределение несправедливо и на госпредприятии они-бы получали больше. Я-же давил на то, что на госпредприятия их вообще не берут, со странной формулировкой, и если я не прав, то что они здесь вообще делают. В итоге, всё-же, удалось договориться на моих условиях. Я познакомил их с Михалной, и сказал, что она будет вместо меня в моё отсутствие, и по всем вопросам обращаться к ней. Так-же мне удалось переговорить с Гришей, водителем УАЗа-буханки, и он теперь каждый вечер заезжал ко мне в баню, чтобы узнать, не надо-ли чего привезти – увезти, и мы договаривались с ним на конкретное время. Решение, конечно, так-себе, но за неимением гербовой, как говорится, пишем на салфетках.
Баня начала приобретать популярность, и за неделю перед лёткой принесла мне больше четырёх тысяч рублей. В эту сумму входила и продажа напитков, и использование простыней и полотенец. Частично эти деньги пошли на покрытие издержек, возобновление запаса пива и закусок, пополнение запасов топлива, прачечную, зарплату парням. Кроме того, я решил откладывать на непредвиденные расходы. Так что к Михалне я заявился, как всегда, под вечер в субботу.
- Слава, ты своим привычкам не изменяешь, да?
- Михална, я порядочный человек, и вообще никому не изменяю. Всех люблю. Вот и тебя тоже…
- Так, Слава, мне надо с тобой поговорить на эту тему.
- Не утруждайся. До меня Назарыч довёл свою позицию по этому вопросу. Очень доходчиво объяснил, и возражений у меня не возникло. Потому что я минут пять на настиле ринга валялся, в себя приходя. Но, не бойся, я нас с тобой не сдал.
- Не сдал он… Я сдала… Это из-за меня, наверное…
- Ну вот, Михална, я к тебе всей душой. Вот с деньгами пришёл, а ты…
- С какими деньгами, Слава? – в голосе у Михалны проявился испуг.
- С твоей долей от доходов нашего предприятия. Вот здесь твои тысяча триста рублей. Всё как в аптеке. Это за неделю. Я в понедельник на работу, а ты заезжай к парням, проверяй, интересуйся, ну, вобщем, сама знаешь, как руководить, не маленькая.
- Что, тыща триста только за неделю?
- Михална, я думаю, что это не предел. Но, ты сама знаешь, кого надо опасаться. Ты, кстати, к пожарным сходила? Огнетушители нам нужны. Просто необходимы. И ещё одно, ты не знаешь никакой обеззараживающей химии, только без хлорной вони?
- К пожарным я завтра обязательно схожу. Обеззараживающая химия – марганцовка. Не проблема, я думаю. В любой аптеке. Или вон, пергидроль у нас на складе есть. Ты мне лучше скажи, что мне с деньгами делать?
- Михална, я уже говорил. Могу ещё повторить. И свой долг тебе я тоже намерен отдать. Поэтому, думай.
- Ой, Слава, боюсь я…
- Правильно боишься. Я тоже боюсь. Поэтому буду искать такой канал, который не погорит. И прятать буду так, что хрен кто найдёт. И уж точно не дома.
В понедельник я заехал на финальную в этом году лётку. Настроение у всех было предпраздничное, чувствовалось какое-то предвкушение чего-то хорошего. Оно витало в воздухе, во всей атмосфере, и действовало на всех… позитивно-побудительно, что-ли. В той жизни, с годами, я перестал чувствовать такое настроение-предвкушение, и Новый Год из праздника превратился для меня в обычный день, а все приготовления к празднику вызывали скорее раздражение, чем радость. А вот сейчас я, с удивлением ощутил в себе то самое, уже забытое ожидание чего-то светлого, вкусного и желанного.
- Слава, - обратился ко мне Игорь Новиков, когда я вошёл в дежурку, - к нам едет проверяющий.
- Угу, - сказал я, - мне немую сцену изобразить, строго по Гоголю? Как дежурится? Всё в порядке?
- Да, нормально всё…
- Ну, срочняка не ожидается, план по году цех выполнил, так что расслабляйтесь, к новому году готовьтесь, - сказал я и повернулся, чтобы выйти.
- А с проверяющими-то что?..
- Ну… подметите здесь что-ли, если свербит… - сказал я и вышел.
Я знал, что у меня и так всё в порядке, нормальные люди понимали, что лучше всё сразу делать хорошо, чтобы потом в лихорадочном темпе не исправлять свои косяки. Эту простую мысль я смог вложить в головы своим подчинённым, и на участке у меня всё было гладко. Эдик тоже не подводил и после него переделывать ничего не приходилось.
Я зашёл к себе в мастерский вагон и сел писать докладную. Блин! Переходить или нет? Так-то заманчиво. Через десяток лет можно уже будет и на Москву нацелиться. Хотя, с другой стороны, в 1995-м произойдёт акционирование, и состав руководства Управления Нефтедобычи в N-ске сменится почти полностью. С третьей стороны, откажусь – могут обидеться, начнут препятствия чинить. Да и в комсомол, как ни крути, вступать придётся. Думать надо, короче. Подожду, когда они мне конкретное предложение сделают. С наименованиями и цифрами.
- Слава, привет! – в мой вагончик вошёл бывший мой сменщик, а теперь замначальника цеха Гена Матюхин.
- Здорово, Гена! На проверку приехали? Сейчас оденусь…
- Да мы уж всё посмотрели, - следом за Геной в вагончик вошёл начальник цеха, - Ну, что сказать… Удивил ты меня, Слава. Не ожидал…
- Что, всё так плохо? Мы старались как могли, Сергей Владимирович…
- Вот что, Слава, ты давай-ка в пятницу ко мне подъедь, мы с тобой поговорим…
- Как в пятницу-то, у меня лётка до понедельника.
- Ну, думаю, до понедельника здесь ничего не случится, парни и без тебя справятся. А ты подъедь ко мне. Разговор есть.
- Хорошо, Сергей Владимирович. Во сколько?
- Утром, к десяти часам. А теперь чаю давай. И документацию свою дай посмотреть…
Проверяющие уехали через полтора часа, а я дописал докладную начальнику цеха добычи и напросился с ним в город. Хотел уехать с проверяющими, но им было не по пути, они ещё на пару участков собирались заехать. Была среда, мне к начальнику надо в пятницу, значит уехать надо, самое позднее – завтра, в четверг. Как будет с транспортом – неизвестно, поэтому я решил воспользоваться оказией, а день плюс, день минус – какая разница. Андрей подвезти меня согласился, и я пошёл готовиться к отъезду. Зашёл снова в дежурку, сказал, что уезжаю, назначил старшего, дал пару ценных указаний, и пошёл собираться.