Я сожалею обо всём!
Сожалею! СОЖАЛЕЮ! ОТПУСТИ МЕНЯ!
Пусть будет конец.
ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ КОНЦОМ!»
В какой-то момент, мне показалось, что я услышала ее крик. Полный отчаяния и боли, ненависти и злости, печали и горя. Так кричит душа, что не знает покоя и надежды. Душа, которая не может уйти и обречена вечно искать утешения, которого ей не найти. Этот крик был сродни воплю, звучащему за гранью жизни, эхом, которое пронизывает до костей и оставляет в груди бездну.
Смысл ускользал от меня, ведь перед глазами всплыл образ отчаявшейся девушки, с побелевшими от напряжения пальцами, сжимающими перо. Её глаза были припухшими от слёз, мелкая дрожь сковала руки, оставляя неровные чернила на страницах, как следы горечи, не желающие исчезнуть. Каждая буква казалась выцарапанной из её сердца, болью впитавшейся в бумагу. Словно весь её мир замкнулся в этой исповеди – жалобе, которую не услышит никто. И отчаяние её казалось осязаемым, как призрак, рядом с которым неуютно дышать.
Сжав в руках письмо, я не сразу обратила внимание на то, что чернила были свежими и оставляли легкий отпечаток на руке.
– Почему именно я? – внезапно сорвался вопрос с губ, исчезнув в тишине комнаты.
Внезапно раздался громкий стук в дверь и голос Иды, что оповещала меня о том, что обед был подан в столовую. Судорожно оглядев разбросанные листы, что выпали из переплета дневника. Наспех сложив их и не забыв о письме, я вернула все на место.
Девушка вновь постучала, на что я чуть нервным голосом ответила, что я скоро выйду. Встав, я обула туфли и перед выходом посмотрела в сторону потайного ящика, удостоверившись, что ничего не видно.
– У тебя все хорошо? – отойдя на шаг от двери, поинтересовалась Ида. Я же лишь смогла кивнуть и натянуть улыбку, от которой сводило мышцы лица. По скептическому взгляду девушки было понятно, что она мне не поверила, но задать лишних вопросов не стала.
Голова была забита самыми разными и тревожными мыслями, поэтому я даже не заметила, что мы уже достигли столовой.
– Ида, ты можешь быть свободна, – повернувшись к ней, обронила я. Мне хотелось остаться на едине, ведь тогда я смогу связать с Тенью.
Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но в последний момент она сдержалась и лишь кивнув оставила меня. Проводив ее спину виноватым взглядом, я с тяжелым вздохом прошла дальше и заняла место во главе стола.
– Демиан, – тихо произнесла я, складывая руки в замок и удобнее устраивая на них голову.
– Госпожа, – раздался над ухом голос Демиана, что заставило вздрогнуть. Все же эти появление из ниоткуда будут еще долго меня вводить в ступор. – Не хотел напугать, однако вы звали.
– Да, – повернув к нему голову, сказала я. В голове было много вопросов, что хотелось задать, но я не знала, с чего лучше начать.
«Да и стоит ли говорить о том, что я во все не та Эвелин? – подумала я, тяжело вздыхая.»
– Вас что-то беспокоит, – скорее констатировал, чем спросил он.
– Все такое странное, вводящее в ступор и заставляющее нервничать, искать везде подвох и сомневаться в ясности собственного ума, – пробормотала себе под нос.
– Я не верю в богов, – обронил Демиан, привлекая к себе мое внимание. – Боги жестоки и совершают поступки, что нельзя никак объяснить. Все же неведомы пути Богов, долгожданное для нас не забываемо, и невозможное для них – возможно.
Я хмуро следила за каждым его движением, вслушивалась в каждое слово, не понимая, куда клонит этот мужчина. Только сейчас я задумалась о том, откуда он, кем был и как таким стал?
Да, в романе была информация о Тенях, но то были монстры порожденные человеческими пороками. Прожорливые, мстительные и опасные существа, которые несут с собой разрушения и смерть. Благодаря им, Эвелин смогла захватить половину Шеврона и пробиться в столицу. Если бы она приложила чуть больше усилий, королевский дворец был бы стерт с лица земли.
Только вот про Демиана не было сказано ни слова.
– По вашему лицу я вижу, что вы задаетесь сотнями вопросов, которых быть не должно, – сухо сказал Тень, обрывая мои мысли.
– Что ты имеешь в виду? – качнув головой и как можно более непринужденной, спросила я.