Попытка Эвелин оправдаться в тот момент, не возымела особой удачи. На каждом чаепитии, или сборе в женском салоне, девушка было отодвинута в сторону. А смешки и грубости в ее сторону лишь росли.
Это значило лишь одно: в этом обществе, мои слова не имеют какого-либо веса, а репутация была хуже, чем у самого захудалого и скандального барона. Поэтому, чтобы хоть как-то влиять на этот серпентарий, я должна буду много работать и учиться.
Первым делом, мне нужно разобраться с принцем. Зачем оттягивать момент разрыва помолвки, если это можно сделать сейчас? Рано, или поздно, Шейн сам откажется от меня. Однако в том случае, я буду опозорена, но сейчас все можно решить спокойно и без склок.
Поэтому собравшись и самое главное не забыв перстень рода, я в сопровождении Иды отправилась в столовую. Хоть сначала я и отпиралась, ссылаясь на то, что это может подождать. Любая информация об этом мире была важнее, чем простая трапеза. Да, и есть хотелось не очень сильно.
На вчерашний ужин Ида приготовила всего два блюда, но еды было вполне достаточно, и вкус её тоже не разочаровал. Однако одна деталь бросилась мне в глаза: вместо привычной дорогой посуды с изящной росписью и золотой каёмкой, которую я ожидала увидеть даже здесь, на ссылке, ужин подавали в простых деревянных плошках. Посуда была явно старой, с потёртостями и трещинами, а сама сервировка выглядела на удивление скромной. Порции были просто «плюхнуты» на тарелки, словно в спешке, напоминая раздачу в дешёвой столовой. Из приборов нашлись только ложка и вилка – и это было совершенно не по правилам этикета.
Я удивилась, ведь, несмотря на изгнание, мне казалось, что даже герцогская семья не стала бы откровенно пренебрегать нормами.
– Кхм, Ида ответь на мой вопрос честно, – я остановила ее прямо по середине светлого коридора, в котором из мебели была одна тумба с вазой с какими-то полевыми цветами – усиливая чувство запустенья, а также пара запылившихся картин с пейзажами. Окна были с разводами, из-за чего свет был приглушенный и дымчатый.
– Вчерашний ужин был приготовлен тобой? – спросила я, с напускным равнодушием, следуя за служанкой по пятам и продолжая осматривать коридор и подмечая неудовлетворяющие меня детали.
Мой вопрос застал врасплох девушку, что она с еще большим страхом посмотрела на меня, что я не выдержав цокнула. Я подхватила ее под локоток.
– Его готовила ты, – уже утверждала, нежели чем спрашивала. – Я еще думала, почему ты так яро посоветовала мне сначала разобраться с прислугой, а после заняться библиотекой. Все эти дни, пока я закрылась в комнате, ты сама убирала, стирала и готовила, не так ли? – выдала я, все что поняла из наших коротких разговоров, а также вспоминая лицо девушки, которая выглядела изнуренной и уставшей.
Тяжело вздохнув, Ида как на духу все выложила. Экономка запретила повару готовить для меня, и поэтому ей пришлось самой покупать продукты, готовить и использовать эти старые, почти негодные приборы. Еда оказалась простой, но вкусной, так что меня это мало смущало, хотя сам факт говорил о многом и заставлял задуматься.
– Более того служанки глумились и смеялись над вашей наивностью и глупостью, потакая желанию экономки. Все эти дни, я пыталась справляться со всем сама.
– Прекрасно, – прошипела я сквозь зубы, чувствуя жжение и натяжение в груди. Во мне клокотала злость за то, что даже простая обслуга не принимает меня в серьез.
«Неужели Эвелин жила подобной жизнью на протяжении нескольких лет? – ужаснулась я, чувствуя как кровь кипит в жилах.»
Глубоко вздохнув, я стремительным и чеканным шагом направилась к огромной дубовой двери, которую толкнула со всей силы, что та ударилась об стену – подняв шум и звон. Видимо я что-то разбила. Да, только мне плевать.
Мне нужно было избавиться от злости, чтобы трезво мыслить и отбивать выпады экономки.
Поставить ее на место.
Заприметив в холле напольные часы, которые с каждым новым часом громко звонили, я прошла к ним. Я думала переставить время, чтобы часы зазвонили, но рядом с ними притаился гонг.
– Отлично, – коварно усмехнувшись, я взяла молоточек в одну руку, тарелку – в другую и от всей души ударила по ней четыре раза.