У нас в университете учатся в основном мажоры. Да, приезжают девушки из глубинки. Сразу попадают на «естественный отбор». Золотая молодежь так обозвала свои игры. Выбирали жертву и методически изводили ее. Глядя на это безобразие, многие записались в секции по самообороне. И мне она пригодилась, когда с перепоя меня перепутали с «жертвой». Вот на них я тогда с удовольствием опробовала показанное на занятии. Парни впечатлились. Меня не трогали, дружбы тоже не водили, а я продолжила заниматься, так как мне понравилось.
Тренер часто говорил, что отлынивать не желательно, чтобы мышцы не загрубели, потом их сложно растягивать. Вот я и использовала любую свободную минуту, чтобы следовать совету знающего человека.
– Все выделываешься? – Ага, вот и местные красавицы пожаловали. Они частенько за мной подглядывали и ревностно следили за парнями, особенно, когда oни пытались со мной общаться. Почему пытались? Потому что я старалась поскорее сбежать, не зная, о чем с ними разговаривать.
– С каких пор тренировка считается выделыванием? – спокойно уточнила, и не думая прекращать занятия.
– С тех, как ты тут стала все чаще появляться. Тебе здесь ничего не светит, - категорично заявила девушка, проходя мимо и обдав миазмами пота. Я машинально скривилась.
– Тебе с таким ароматом тоже, - бросила ей вслед, подпрыгивая и в воздухе делая шпагат. А потом и вовсе побежала, пока неприятные девицы не решили стать «грушами для битья».
Нет, я понимала, они спокойно могут взять меня количеством. Их все же пятеро, а я одна. К тому же женская ревность и ярость способна подпортить лицо и тело, а главное волосы. Почему-то чаще всего такие вот дамочки так и норовят вырвать клок да побольше. Α я слишком ценила свою каштановую гриву, она моя гордость, как и голубые глаза.
За мной никто не погнался. Я же постаралась скрыться подальше, чтобы больше ни на кого не наткнуться. На общение меня не тянуло. Внимание привлекала книга, она будто требовала ее открыть. Знаю, маразм, но мне все сложнее становилось ее игнорировать. Добежав до другого берега озера, скрытого широкими разросшимися кустарниками, я продолжила. Но уже без прежнeго азарта.
Οтзанимавшись, прилегла на траву и тут же подтянула к себе книгу. Кончики пальцев уже кололо от нетерпения. Кожаный переплет, странная обложка тоже из кожи. Вместо иллюстрации выбитый круг, внутри которого роза, кинжал и кубок. Весьма необычное сочетание. Название тисненое, оно, казалось, светилось золотом.
Открыв книгу, начала читать. Уже в самом начале поңяла, что сказка отличается от общепринятых. Нет, сиротка Золушка никуда не делась, вот только не злая мачеха помешала покою сиротинушки, а она сама, можно сказать, служила живым напоминанием об измене дражайшего папочки.
Итак, по всему выходило, некий граф, изменивший с таинственной незнакомкой, подбросившей ему младенца, должен был во всем сознаться и оставить малышку у себя. Пoнятное дело, законная супруга невзлюбила плод измены мужа и всячески ее изводила. Даже две сестры имелись в наличии. Они, как и мать, терпеть не могли приживалу, как все звали Золушку. Даже имя у падчерицы под стать – Зэлли.
– Интересно, почему девчонка не сбежала? - вслух удивилась я, перелистывая очередную страницу. Ответ нашелся здесь же.
Зэлли очень хотела сбежать, но ни магии, ни каких-либо умений у нее не оказалось. Α такими темпами она мoгла стать легкой добычей любителей бесхозных девиц. В Империи Гортэш царил патриархат, женщины не имели права голоса. Любая девица, появившаяся без сопровождения, тут же обречена была стать наложницей вельможи или отправиться в обитель услад.
– Ага, бордель по-нашему, - снова прокомментировала я. – Интересно, почему женщины не взбунтовались?
Оказывается, многих это устраивало. К тому же в этом мире были Университеты, из которых выходили наемницы широкого профиля, на которых указ не действовал. Они могли распоряжаться своей судьбой самостоятельно. Магианы или ведьмы пользовались уважением, если становилось известно, что в девушке есть хотя бы крупица силы. Но ни в самой Зэлли, ни в ее сестрах магии не было, зато в мачехе она точно была. Но об этой женщине в книге написано мало.