Бросив последний взгляд на заветную цель, я направился к границе леса. Дождь наконец-то прекратился, хотя я и понимал, что это не на долго. Идя в сторону деревьев-великанов я все прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. И как же меня угораздило влипнуть в подобную ситуация, что меня побудило выйти из этой чертовой повозки? И самое главное: Что заставило остановится этих чертовых животных? Кроны деревьев уже нависали надо мной, аккуратно придерживаясь за их стволы я начал долгий спуск вниз. Мне вспомнился второй месяц в учебке, долгие нудные лекции, про поведение на местности, в условиях выживания. Как не замерзнуть как не перегреться как не умереть с голоду… Большую часть из них читал коренастый мужчина небольшого роста с высоким скрипучим голосом. Быть может его специально ставили читать именно самые скучные лекции, потому что при всем желании уснуть из-за его голоса это казалось невозможным. На одной из лекций о фауне Саларма мы и услышали впервые про Па’ а.
- Па’ а животное невероятно умное, степенное, спокойное - говорил он. – Эти животные очень чутко ощущают опасность, будь то хищник или западня, а самое главное – они не приемлют агрессии по отношению к человеку. Па’ а, не переносит запаха человеческой крови или плоти, то немногое что может ни на шутку напугать Па' а.
Дальше он долго бубнил о свойствах их меха, кожи, мяса и подкожного жира, которые могут помочь нам выжить в условиях затяжной войны и ограниченности в припасах и продовольствии. Мне даже показалось, что хоть войну с Салармом и затеяли из-за одного из пяти основных законов, главным захваченным ресурсом все же стал этот причудливый зверь и фермы по его разведению.
Дождь снова забарабанил, на этот раз тяжелые капли разбивались о листву деревьев. Это давало мне какое-никакое укрытие, а главное мешало грунту у меня под ногами размякнуть и превратиться в бесформенную жижу. Склон и в правду оказался невероятно крутым, держась за стволы и толстые ветки деревьев я с большим трудом продвигался вниз. Обернувшись назад, я понял, продвинулся лишь на десять, ну может пятнадцать метров. А казалось, что на это ушло не меньше часа. «Так дело не пойдет» подумал я… Нужно что-то придумать. Одно дело спускаться, но в любом случае после того как я доберусь до лагеря мне придется возвращаться обратно. И что-то подсказывает мне, что делать я это буду один и тем же способом…
Нужно придумать как быстро спуститься вниз… К тому же я валюсь с ног, так что нужно учесть и этот факт тоже. Оглядевшись вокруг и не увидев ничего кроме деревьев, я подумал, что можно привязать веревку к одну из них и попробовать спуститься вниз как по отвесной скале, тем же путем можно будет в случае чего вернуться назад. Конечно это не совсем то, чего я хотел добиться, но лучше, чем пытать счастья хватаясь за стволы и ветки деревьев. Опершись спиной на одно из деревьев, я расстегнул застежку на набедренной сумке и достал плотно скрученный моток веревки. Тонкая, но невероятно прочная она, как и многое другое сделана из шерсти Па' а. Обрыв уходил вглубь примерно на сорок или пятьдесят метров, веревкой я могу покрыть лишь тридцать из них, однако, и этого будет достаточно, потому что, судя по растущим там деревьям, склон становится более пологим и пригодным для спуска.
Обвязав веревку вокруг соседнего дерева, я развернулся спиной к спуску и начал движение. Спускаться так было куда приятнее и быстрее, однако спустя несколько минут я начал замечать, как тяжелее стало дышать. Связано это было скорее не с моей усталостью, а с тем что воздух вокруг стал тяжелее. Кроны деревьев уже были едва видны и свет практически не проникал в эту глушь. Через несколько минут я уже с трудом мог различать силуэты соседних деревьев. Двигаться дальше в такой темноте было просто невозможно. Стукнувшись головой несколько раз о ветки деревьев, я наконец решил достать белый минерал - солларг с забытого острова. Делал я это всегда ужасно нехотя… В учебке нам рассказывали, что он способен поглощать солнечный свет насколько бы скудным он не был и усиливать его при излучении. Ночью при полной луне он светит как небольшое солнце, поэтому его и называют солларгом и хранят в специальных мешочках, не пропускающих солнечный свет. Но вот что странно, другие солдаты могут спокойно держать его в руках, тогда как для меня каждое прикосновение к нему мучительно. Такое чувство что камень буквально высасывает меня, оставляя внутри лишь пустоту. Именно поэтому я всегда держу его как можно дальше от себя, а если приходится доставать его – держу всегда в чехле, лишь слегка приоткрывая.