Лучше, чем сейчас не найти времени, чтобы беспрепятственно пройти по центральной улице в резиденцию императора. Говорят, что у белокаменного Аксимуса свой император. Тот, в честь кого и был назван этот город. Конечно вслух такого не произносят. Как бы то ни было дорога в резиденцию пролегает через центральную площадь, в центре которой находится статуя великому генералу эпохи расцвета империи Крациус. Аксимус - единственный город, в центе которого вместо статуи императора стоит другой человек.
Проулки сменялись один за другим, похожие друг на друга как две капли воды. Я шел, почти не поднимая глаз, все думая о том сне что снится мне последнее время… События давно минувшей войны преследует меня вот уже двенадцать лет. Бойня в столице Саларма не дает мне покоя… Смогу ли я простить себя когда-нибудь? Смогут ли простить меня души тех несчастных?
Свернув на очередном перекрестке на право передо мной выросла статуя генерала Аксимуса. В высоту она поднималась на пятнадцать метров, отлитая из обработанного соларга, она по истине отражала все великолепие белокаменного города. Статный генерал стоял широко расправив плечи, устремив свой взор на еще не покоренные королевства. Так по крайней мере думает обычный люд. Но на самом деле, его взор всегда был обращен на место, которое он покинул давным-давно. И жаждал вернуться туда всем сердцем. Правая рука генерала была вытянута вперед. Он словно застыл, читая воодушевляющую речь для своих граждан. Таким его запомнили жители Аксимуса. Таким они захотели его запомнить.
Площадь вокруг статуи была огорожена по периметру столбиками из очень редкого минерала, который добывали в пещерах Саларма. По счастливой случайности этот минерал почти всегда был ярко-алого цвета, что соответствовало стандартам империи. Столбики соединяла белоснежная лента из обесцвеченной шерсти Па’а. Минерал, добываемый в пещерах Саларма – кронит, обладает высокими регенеративными свойствами, не просто ускоряя процесс омоложения клеток, а увеличивает ресурс их деления в десятки раз. Проще говоря, он продлевает жизнь… Минерал по всей видимости был создан в качестве эксперимента с четвертым законом – законом жизни, и как следствие должен был стать предметом торговли с другими королевствами, но у империи были свои планы на этот счет. В сказаниях говорится что, когда то миром правил Создатель. Наши отцы, деды и прадеды помнят, как им правил «совет десяти». Однако после их уничтожения человечество взяло борозды правления в свои руки… Мы должны были жить в мире, где сами решаем свою судьбу, но изменилось ли что-нибудь?
Пройдя по центральной площади, я наконец вышел на улицу, ведущую к резиденции императора. Она предусматривала постоянную охрану, даже в его отсутствие. Поэтому от начала улицы и до самого здания вдоль стояли имперские часовые. Неслыханная роскошь на мой взгляд, содержать в каждом городе охрану улицы, по которой его императорское величество проезжает в лучшем случае один раз в год. Император откровенно говоря не любит этот город. Он отличается от всех в империи в первую очередь своим духом. Ну и конечно же здесь гораздо меньше красного, чем где бы то ни было еще в империи. Дома очень быстро сменились военными казармами: серыми и какими-то несуразными в стройных, белоснежных линиях всего города. Они были построены уже после его возведения. Их было по меньшей мере восемь с обеих сторон улицы. Мостовая здесь была гладкая из цельного камня. Плиты соприкасались друг с другом так близко, что невозможно было разглядеть стыки. Часовые глазели на меня, не скрывая своего удивления. Не каждый день видишь члена верховного командования, прогуливающегося по одной из центральных улиц без сопровождения, да еще не в форме, но таков был приказ.
Я получил его двумя днями ранее. Как раз возвращался с очередной попойки… Сына какого-то офицера приняли во взвод Сопрано и гордый отец поил и кормил весь городской гарнизон. Обычно мне не нужен повод чтобы напиться будь то вечер, день или утро. Однако, когда он есть, это существенно упрощает задачу. Дорога домой заняло какое-то время, наверное, незначительное, потому что я совершенно ничего не помню. Шестеренки моей памяти снова завертелись уже когда я подходил к дому. Поднимаясь на третий этаж, я заметил движение в конце коридора. Сделать это было крайне сложно, учитывая мое состояние. «Наверное, неопытный вор» - тут же подумал я и сбавил шаг инстинктивно затаившись в конце коридора. При более пристальном осмотре субъект оказался совершенно не похож на вора. Стоял на свету и постоянно менял свое положение, тем самым выдавая себя самым некомпетентным для вора образом. Последним фактом, полностью развенчавшим мою теорию о расхитителе квартир стало периодическое постукивание его каблуков о деревянный пол здания, отбивавших ритм какой-то въедливой песенки… «Значит точно не вор…». Эта мысль с силой закрепилась в моей голове, и я направился прямо по коридору в направлении своей квартиры. Субъект оказался мальцом лет четырнадцати. Одет был в кадетскую форму империи. До неприличия красный и отглаженный мундир сидел на нем как влитой и наверняка был сшит под заказ, что говорило о значимости его родителей. О ней так же говорило и то, что паренек стоял возле двери моей квартиры. Увидев меня он с улыбкой вытянулся по струнке и что-то громко отчеканил, чем сильно раздосадовал содержимое моей далеко не трезвой головы. Я наклонился к его лицу чтобы переспросить, но тут же почувствовал подкатывающийся приступ тошноты и головокружения. Не сумев справится со вторым, я повалился на колени излив при ударе содержимое своего желудка на ботинки мальцу. К счастью или нет, но в этот вечер я мало ел… Опершись одной рукой на стену я постарался подняться. Где-то на середине пути наши с ним взгляды пересеклись. В глазах этого мальчугана я увидел собственное отражение. Заросшее густой щетиной лицо, мешки под глазами, тяжелые веки. Когда-то зеркально чистые глаза помутнели и из сапфировых стали какого-то отвратительного болотного цвета. Сломанный в двух местах нос плохо срастался… Наверное, все же придется показаться лекарю… Вобщем выглядел я как день, неделю, месяц, двенадцать лет назад… Глаза паренька были небольшими, можно сказать даже маленькими, прорези узкие, наверное корнями его семья уходит на восток. Цвета может карего, а может зеленого. При тусклом свете понять было тяжело. А еще ему было страшно. И он этого не скрывал. Может потому что не мог, но скорее всего потому что не умел. С возрастом мы не перестаем бояться, мы лишь учимся закапывать наш страх как можно глубже. Стараемся всеми силами придушить его, утопить его… Но паренек не знал как это сделать, пока не знал. Он лишь промямлил мне в лицо: - Подполковник Мэйлз, Вам письмо из штаба, Сэр. И вытянул руку с аккуратно отглаженным конвертом. На нем красовался императорский герб, ало-красного цвета. Для меня это все равно что письмо смерти… Но пареньку то это невдомек. Неловким, пьяным движением я выхватил конверт у него из руки и небрежно затолкал его в карман. Бросив последний взгляд на мальчишку, я слегка кивнул ему и что-то буркнул. Его зрачки в ужасе расширились, он схватился руками за лицо, но так и не сумел совладать со своим желудком в порыве неожиданно накатившей тошноты.