Разве это норма — быть таким одержимым женщиной?!
Она отдается моим ласкам с таким наслаждением… Каждый ее стон музыкой звучит в моей голове.
Встаю с колен. Мы не можем оторвать глаз друг от друга. Агата слизывает с моих губ вкус своего возбуждения.
— Вкусно, — задыхаясь, говорит она, игриво хлопая ресницами.
Наши поцелуи становятся тягучей и порочней. Я с ней просто слетаю с катушек, меня пожирает дикий голод. Я словно в агонии, а она мой обезбол. Сладко стонет. Идеальная. Добираюсь до ее груди. Ласкаю языком набухший сосок, втягиваю его в рот. Хочу, чтобы Васаби расцарапала мне спину чтобы кричала подо мной и умоляла не останавливаться. И я этого обязательно добьюсь.
Агата разворачивается и упирается рукой в кафельную стену. Умница моя, все понимает без слов.
— Прогнись, — надавливаю на спину и тяну на себя.
Запустив руку между ее бедер, нежно ласкаю клитор и дурею от того, какая она влажная. Стиснув зубы, вхожу в нее плавно. Вскрикивает, когда я меняю пальцы на член. Вхожу до упора. Пару осторожных движений — и меня уже не удержать. Я дорвался до своего любимого лакомства.
Агата стонет в такт моим толчкам. Она такая тугая и совершенная для меня. Шепчу ей на ухо признание в любви. Я не знаю, что со мной. Таких слов я никому не говорил, а ей хочу. Поворачиваю ее голову к себе. На эмоциях кусаем губы друг друга. Я рычу, она хнычет.
— Алеша, — грудной протяжный стон. Мое имя так охренительно еще не звучало. Она сама насаживается на член, впиваясь ногтями в мою руку.
Даже шум воды не может заглушить громких шлепков наших тел. Я пытаюсь ее щадить и не выпускать наружу зверя. Но не получается. Движения становятся глубже и резче.
— Ты можешь в любой момент меня остановить.
Хотя кого я обманываю! Меня сейчас даже спецназ под дверью не остановит.
Вскрикивает, прижимается спиной к моей груди. Выгибается навстречу моим толчкам. Жадно хватает ртом горячий воздух. Орать хочется от триумфа, когда она, дрожа от спазмов, кончает.
Через секунду я с громким рыком заливаю ее ягодицы спермой. Дернув за волосы, грубо разворачиваю, прижимаю к себе. Мы громко дышим, грудная клетка вибрирует. Глаза у Агаты полупьяные от слез, стресса и возбуждения. Щеки румяные, губы искусанные. Никого красивее не видел. Она утыкается лбом мне в шею, продолжая тихо постанывать.
— Прости, мы не предохранялись. Но я чистый, не волнуйся. А если забеременеешь, то я вообще самый счастливый буду.
— Шибанутый.
— Ага. Начали с истерики, а закончили сексом.
— Рану, наверное, нельзя было мочить. Давай перевяжем.
— Какая рана, когда тут такие дела творятся?! Там царапина пустяковая, — взяв за подбородок, вынуждаю посмотреть в глаза. — Твои духи стали для меня воздухом, моя шоколадная девочка.
Глава 29
— Ущипни меня, — сонный, даже глаза еще не открыв, уже покрывает мое лицо поцелуями. — Это сон? Мы просыпаемся вместе?
— Главное, чтобы не кошмар.
Да, ночью было феерично, горячо, фантастически сладко. Мое тело, которое никогда не испытывало такого блаженства, до сих пор вибрирует и отказывается меня слушаться.
Стоило мне проснуться, как в сердце снова заползает тревога. Я так отчаянно старалась убежать от Ермакова, задушить чувства в себе. Но стоило лишь ощутить страх потери, как поняла, что не смогу без этого невероятного мужчины. Словно прыгнула без парашюта и есть немного времени для эйфории, а потом разобьюсь вдребезги. Но это будет потом. Сейчас же ничего нет важнее моего шибанутого. Он рядом. Сильный, добрый и любящий. Огонь бесконтрольный. Не обуздать.
— Ты знаешь, что пинаешься во сне? У меня все ноги будут в синяках.
— Не ворчи как старый дед, — ложусь к нему на грудь и крепко обнимаю. — А у меня все тело в засосах. Так что мы квиты.
— Ты такая миниатюрная и хрупкая, как куколка.
Я тону в нашей взаимности. Кожа к коже. У меня никогда не было так с Тимуром. Не было такой страсти, от которой отключается мозг. Не было такой нежности, в которой тонешь с головой, и выныривать не хочется.