— Какие-то у Алены рисунки безрадостные, — поднимаю глаза и любуюсь соблазнительными женскими изгибами в коротких шортиках и маечке.
— Это мои художества, — Васаби торопливо собирает со стола листы бумаги и убирает их на холодильник. — С сестрой за компанию сходила к новому психологу, она задание дала. Нарисовать свой страх.
— И кого ты нарисовала? — подхожу сзади, прижимаю ее к столешнице, зацеловываю шею, плечи. Всегда обнимаю ее крепко, все еще опасаясь, что снова сбежит.
— Не знаю, — пожимает плечами. — Просто сделала для галочки. Нет у меня никаких страхов. Не бери в голову.
— Тебе не стоит ничего бояться, у тебя ведь есть я.
Повернувшись ко мне, Васаби встает на носочки и осторожно целует в губы. Проводит пальчиками по щетине, ластится.
— Расскажи мне о своих страхах, — просит она. Ее голос и запах такие родные! Вот как так бывает — иногда человек и за десяток лет близким не становится. А с ней все иначе. Так быстро сроднились, что не заметил, как без Агаты и дня прожить не могу.
— Ты просишь о невозможном, моя красавица.
— Почему? — дует губы.
— Мужчина никогда не признается в своих страхах даже под пытками, — щелкаю ее по носу. — Да и какие у меня могут быть страхи. Я у тебя бесстрашный.
У Агаты звонит телефон, с неохотой отпускаю.
— Да, — отвечает она, и улыбка медленно сползает с ее лица, пока она молча слушает собеседника.
— Я сейчас приеду! — и бросив телефон на стол, Агата бежит в комнату одеваться.
— Что случилось? — пытаюсь ее остановить и успокоить.
— Вот зачем твой Толик к ней пошел? Что ему надо? — нервно срывает с вешалки футболку и джинсы.
— Да объясни ты толком, что случилось, — обняв ее, чувствую, как бешено колотится сердце. — Толя хороший парень, я давно его знаю. Он вреда бы не причинил твоей сестре.
— Он ее силой поцеловал, — в голосе возмущение.
— Разве это повод для истерики? Ну поцеловал. Подумаешь!
— Ты ничего не понимаешь, — одаривает меня гневным взглядом.
— Так объясни мне, — развожу руки в стороны.
— Потом, — отмахивается. — Сейчас надо ехать к сестре.
Меня взрывает каждый раз, когда она закрывается и не пускает в душу. Словно держит на безопасном для себя расстоянии. Сколько еще тайн я должен узнать?
— За руль тебя не пущу. Сам поведу, — обуваемся и быстро спускаемся вниз.
Не поняв, из-за чего поднят такой шум, молча веду машину. Агата, немного успокоившись, переписывается с сестрой. Когда мы подъезжаем к дому Арины, я замечаю Толика. Парень заметно нервничает, курит и ходит взад-вперед, виновато понурив голову. Едва успеваю затормозить, как Агата вылетает из машины и бежит к подъезду.
— Привет, — жмем друг другу руки. — Ну рассказывай, что стряслось.
— Шеф, я не понял, — Толян пожимает плечами. — Я приехал к ней под предлогом, что продукты привез от вас с Агатой, как и в прошлый раз.
— Тебе зачем этот спектакль? Просил же не лезть к ней.
— Арина мне понравилась. Очень. Я не отступлю.
— Ромео, блин. Ты пришел, и что дальше?
— Цветы подарил, в щеку поцеловать хотел. Она шарахнулась от меня, ну я… — мнется, пинает ногой камешек.
— Да говори уже.
— Слегка зажал в углу. Ну ничего такого, шеф, — пожимает плечами и поднимает взгляд на окна Арины.
Глава 38
— Я же тебе говорил, что не все в порядке с девушкой. Она от мужиков шарахается как от огня. Лишний раз из дома не выходит.
— Почему? Кто обидел? Давай накажем, — напрягается, чтобы ринуться в бой.
— Да если бы я сам знал! Ладно, гони в «Фараон». У Ермака встреча, там от тебя больше пользы будет.
Иду обратно в машину. Достаю телефон, еще раз открываю файл с информацией на Агату. Про ее сестру написано много, но ничего травмирующего нет. Не думаю, что смерть родителей сделала ее такой пугливой затворницей. И почему-то ни слова об отце Алены. Вопросов много, но Агата, похоже, не очень хочет посвящать меня в семейные тайны.
— Все нормально? — вглядываюсь в лицо Агаты, когда она возвращается и садится в машину. Пытаюсь уловить тревогу, волнение, но моя девочка выглядит относительно спокойно, я бы сказал, отрешенно.
— Да, — кивает и отворачивается к окну. Смотрит в одну точку, сжав пальцы в кулачок.
Беру его. Грею дыханием ледяную кожу. Агаша переводит взгляд на меня.
— Обожаю твои ямочки, — целует меня сначала в одну щеку, потом в другую. — Поехали домой, завтра рано вставать.
Завожу мотор, но везу нас не домой. Хочу на воздух, а не в каменную коробку. Останавливаемся на высоком пригорке. Весь город в огнях лежит под ногами. Завораживает. Люблю сюда приезжать, когда особенно одиноко становится.
— Столько лет живу в городе и не знаю об этом месте! Очень романтично. Ты сюда всех девчонок привозишь?
Игнорирую ее колкость. Нет у меня сейчас настроя шутить.
— Расскажи мне, пожалуйста, что случилось с твоей сестрой. Я вижу, что есть проблемы.
«Ну же, упрямая моя девочка! Неужели я не заслужил немного откровенности?»
Наши взгляды встречаются, я сокращаю дистанцию. Едва касаюсь приоткрытых розовых губ. Кожей чувствую ее нервозность.
— Когда мне исполнилось восемнадцать, я уехала в столицу из родного городка, — начинает она говорить, обжигая дыханием мою щеку. — Поступила в институт, нашла работу. Потом случилась страшная трагедия, погибли наши родители в автокатастрофе. Я уговаривала Арину переехать жить ко мне, чтобы она не оставалась одна в городе. Мне казалось, что трагедию пережить будет легче, когда мы вместе. Но она отказалась. Поступила в институт, у нее было много друзей в родном городе, увлечения. Она очень красиво рисовала. И меня она не хотела обременять. А я, к сожалению, не настояла. Однажды она пошла на встречу выпускников. Ее друзья, с которыми она училась одиннадцать лет в школе… Она их знала и доверяла…
Агата замолкает, хватает ртом воздух, ерзает на сиденье, опускает стекло.
— Что случилось на этой встрече?
— Можно я закурю? Мне очень сложно говорить…
— Нет, мы бросили.
Достаю из кармана конфету, разворачиваю, кладу ей в рот.
— Это лучше сигарет. Жуй.
Притягиваю к себе. Васаби сжимает пальцами ткань моей футболки. По шее проходится ее горячее быстрое дыхание. Мне передается ее дрожь, хочется жадно все забрать себе.
— Это было групповое изнасилование, — еле слышно, на выдохе произносит она.
Внутри все леденеет от ее слов.
— Алена…— хочу озвучить свои догадки, но Васаби меня опережает.
— От насильника. Сначала я думала, что не смогу полюбить ребенка и Арине он будет все время напоминать о случившемся. Но получилось наоборот. Только благодаря дочке Арина не сошла с ума.
Злость щедро опаляет внутренности. Мрази. Все, что рассказала Агата, чудовищно и не вяжется с милой, тихой Ариной. Как она смогла все это пережить?!
— Их наказали? — молчание затягивается. Девочка отстраняется. Мягкие черты лица становятся жестче.
— Их жизнь наказала, — стиснув зубы, выплевывает каждое слово.
Когда наши взгляды встречаются, меня насквозь прошивает яростью, которую я вижу на дне ее глаз.