Мы ночевали сегодня в разных домах. Говорят, примета такая. Я уже на все готов, лишь бы нас расписали скорее. Всю ночь висели на телефоне. Спать вообще не хочется. Энергии много от волнения. Агата, наверное, без меня не позавтракает. Мчусь к ней в костюме с букетом цветов. Страсть как хочется ее увидеть, коснуться губ, почувствовать, что она тоже скучает и волнуется.
Только тяну руку к дверному звонку, а дверь уже распахивается. Передо мной стоит моя сногсшибательная женщина в белом нежном платье. Волосы уложены на одно плечо, и в них вплетены цветы. Смущаясь, хлопает ресницами.
— Нравится? — неуверенным голосом спрашивает она.
А я стою, как идиот, с открытым ртом и не могу слова произнести. Она великолепна, забываю, что надо дышать. Даже дотронуться страшно, как до фарфоровой статуэтки. Чтобы не испортить такую красоту. Сам себе завидую.
— Ну, я так и знала, — резко разворачивается и убегает в комнату. — Это все лишнее и не идет мне. Надо было не выпендриваться, а надеть джинсы с футболкой.
— Ну ты что! Я просто ошалел от такой красоты, — иду за ней, обнимаю. — Скажи, что любишь.
— Очень, очень люблю, — кладет голову мне на плечо. Ощущаю дрожь в любимом, хрупком теле. Забираю себе.
— Я не верю, что ты моей женой сегодня станешь. Красавица моя.
— Скажи еще что-нибудь приятное. Не останавливайся.
— Самая нежная, трогательная, сексуальная. Я могу говорить бесконечно, но опаздывать нам нельзя. Поехали, — аккуратно целую и протягиваю букет.
Мы спускаемся вниз, помогаю невесте сесть в автомобиль. Я все еще не верю, что совсем скоро Агата станет Ермаковой и у меня официально будет семья. Моя семья.
— Ты чего ерзаешь? — сжимаю ее ледяные ладошки.
— Молния колется. Я и так жутко волнуюсь. Туфли жмут, макияж, прическа. Мне все это не нужно, — губа дрожит. Еще немного — и разревется.
— Потерпи еще полчаса, подпись поставишь, и я все это с тебя сниму, — целую осторожно в щеку, чтобы макияж моей красавице не испортить.
— В смысле? Нет, я что, в ресторан поеду некрасивая? — в глазах тут же возмущение вспыхивает.
— Ох уж эти женщины! Я тебя очень люблю. Если ты не хочешь, мы еще можем все отменить. Нам хорошо и без штампа. Главное, что вместе.
— Вот еще! Конечно, мы распишемся. Посмотри, как пальцы дрожат. Мне кажется, я в обморок упаду.
— А я Трюфелю бабочку пристегнул. Он такой представительный стал. Боюсь, что меня затмит, — смеемся вместе.
— Ни у кого нет шансов рядом с тобой, — сильнее жмется ко мне. — Представляешь, Арина на свадьбу с Толей вместе приедут. Я так рада, может, у них получится.
— Обязательно, он очень хороший мужик. Ручаюсь.
— Леша, а мы успеваем? Почему так долго стоим?
— Не волнуйся, у нас еще много времени в запасе.
Заходим в зал под торжественную музыку. Я чувствую, как Агата сильно сжимает мою руку. Целую ее в висок, чтобы успокоить.
— Прошу ответить вас, невеста, — спрашивает нас женщина, регистрирующая брак.
— Да, — тихо отвечает она.
— Все слышали? Согласна, — гордо заявляю, поворачиваясь ко всем присутствующим.
— Жених, успокойтесь, — строгим тоном делает замечание женщина, регистрирующая брак.
— Да вы что! Я четыре раза делал ей предложение, — сегодня я самый счастливый.
— Ну, жениха тоже на всякий случай спросим.
— Я на все согласен, — внутри взрыв радости и эйфории.
Агаша обнимает, прячет улыбку у меня на плече.
— Невеста, поставьте вашу подпись.
— Ой, ой, мамочки, — громким эхом разлетается голос Эмилии. — Воды, кажется, отошли.
— Эм, едем срочно в больницу, — моя невеста бросает ручку и бежит к гостям.
— Агата, подпись, — едва успеваю поймать ее за руку.
— Леша, подожди!
— Нет, Васаби, пока не распишемся, мы не уйдем от сюда.
— Так, вот твое кольцо. Свое я сам надену, — целуемся. — Все, погнали рожать.
***
— Вот скажите, как у такого лопоухого могла получиться такая красота, — Лешка держит на руках Миру и расхаживает с ней по палате. Он такой счастливый! Улыбка, ямочки, во взгляде столько трепета и любви! Я готова разреветься от умиления, глядя на него. Мой шибанутый обожает детей, он не раз говорил, что хочет большую семью.