- Я… я не собираюсь никого тащить. Не хочу, чтобы ты делала глупости.
- Все глупости, какие я могла, я уже сделала. Вышла замуж. Доверилась тебе. Не подала на развод, как только ты стал превращаться в козла. Отныне, я берусь за ум. И «я забираю сына и уезжаю к маме» ты от меня не услышишь, и не надейся. Есть только вариант «собирай свои вещички и вали отсюда нахрен».
- Денисыч, иди к себе, сложи пока машинки на кровать.
Андрей подождал, пока детский топот стихнет в соседней комнате.
- Мы не смогли вчера нормально поговорить, я понимаю. Иногда нужно переспать с какой-то мыслью. Вчера у тебя был шок и я растерялся.
- Это он растерялся!.. – пробормотала натягивая свитер Алена.
Схватила джинсы и агрессивно стала натягивать штанины.
- Я вот только пока не пойму, о чем мне с тобой говорить?! Извиниться, что внимания тебе не хватало, как я родила твоего сына, которого ты так хотел? Или обсудить чувства, которые ты испытывал долгие годы к своей любовнице? Или пожалеть тебя, что тебе пришлось расстаться с ней? А может высказать свое чувство вины, что столько лет я была преградой для вашего счастья и создавала неудобства?
- Я виноват. Но… мне кажется, ты неправильно поняла меня. Я ее не любил, она мне нравилась. Вызывала симпатии, привлекала как женщина. Как тебе, например, нравится Чаннинг Татум, или какой-нибудь другой привлекательный мужчина. Мне сложно за это извиниться, потому что я не могу просто перестать видеть красоту и обаяние во всех женщинах, кроме тебя. Я виноват в том, что я поддался на это влечение, и предал тем самым женщину, которую на самом деле люблю.
- Ты же ей писал, что любишь ее. Всех обманываешь, значит?
- Ну это как признаться в любви к апельсинам. Я их люблю, но не люблю так, что хочу провести с ними жизнь до самой смерти. Да и она меня не любит… У нас был просто секс. Мы с тобой погрязли в рутине, бытовухе, мне было сложно подстроиться под это, смириться с изменениями в нашей жизни, не хватало отношений, где только мы вдвоем. Романтики, страсти. Все сводилось к подгузникам, смесям, отрыжкам. Алена, на которой я женился, исчезла! Исчезли наши с ней отношения. Были только обязанности и куча новой ответственности. И этот секс на стороне прельщал меня этим. Никаких обязательств, острые ощущения, яркие эмоции, и хотят меня, не прислушиваясь при этом к звукам из кроватки или жалуясь на усталость и кучу проблем. Это была эйфория. И я ей поддался. Я эгоист. И я виноват. Я признаю это. Но я люблю тебя. И Дениску. Наверное, мне стоило раньше порвать нашу с Вероникой связь. Но это как с сигаретами. Я заигрался. Вошло в привычку... Но это не любовь. Это увлечение и способ восполнить то, что я не получал от тебя. Но я не уйду из семьи. И... Я написал ей, когда ты читала Дениске, что мы больше не будем видеться, а наши отношения станут строго профессиональными и не более.
- О! Какое облегчение! Будто в туалет сходила после двухнедельного запора!
- Я хочу, чтоб…
- Ты итак слишком много имеешь из того, что хочешь. Тебе так не кажется?
- Ален…
- Не имею желания с тобой сейчас говорить.
Схватив со спинки стула сумку, она вышла из комнаты…
Собрав ребенка и приготовленные им игрушки, надев верхнюю одежду, они вышли из квартиры, заперев ключами дверь.
Андрей так и остался в комнате, сидящий на постели, на которой он спал сегодня один. Между пальцев он крутил полоску желтого золота, что восемь лет назад в ЗАГСе ему надела Алена.
- Как я мог так облажаться?
Глава 10
Настя ответила на домофон, едва стоило набрать номер квартиры, и встретила на пороге своего жишища в махровом халате и пушистых тапочках. Под клазами лаково поблескивали патчи, а в руках парила огромная чашка чая.
- Надеюсь, мы не слишком неуместно завалились?
- Мы давно встали и все еще не до конца проснулись. Так что, добро пожаловать в нашу страну тюленинга.
Пахло какой-то выпечкой и кондиционером для белья. Светло, тепло и уютно.