Несколько бесконечных мгновений его взгляд не выражал ничего, и Аликс испугалась, что Кэриллон просто не видит ее.
— Аликс… — прошептал Кэриллон недоверчиво. Он сел, вздрогнув от боли в запястьях. — Аликс!
— Тише, Кэриллон, — она предостерегающе подняла руку. — Или ты хочешь, чтобы меня тоже схватили?
Кэриллон долго смотрел на нее, потом облизнул губы:
— Аликс… я что, сошел с ума? Это действительно ты?
— Да, — прошептала она. — Я пришла, чтобы помочь тебе, чем смогу. Он медленно покачал головой:
— Этого не может быть. Никто не сможет тайно пробраться в лагерь Кеуфа.
Как тебе удалось?..
Она улыбнулась, чувствуя одновременно спокойствие и радостное возбуждение:
— Ты проклинал мой народ, Кэриллон, но посмотри, как он служит тебе! Я пришла в облике лиир.
— Ты!
Она настороженно огляделась и жестом попросила его говорить тише:
— Кэриллон, во мне есть то, что позволяет мне принимать облик любого зверя. Шар тэл говорит, что это Древняя Кровь, доставшаяся мне от Линдир, — она увидела, что он хмурится, и быстро скользнула в повозку. — От Линдир, Кэриллон.
В ней была кровь Чэйсули по линии матери, хотя и немного. Но эта капля позволила мне получить в наследство магию Перворожденных.
— Я не верю в это.
— Прадед Шейна взял себе мэйху-Чэйсули, которая родила ему дочь. Быть может, в твоих жилах тоже есть пара капель крови Чэйсули. — Я не могу поверить в это.
Аликс улыбнулась:
— Разве чуть раньше тебя не навещал сокол, господин мой?
Кэриллон нахмурился:
— Это была просто птица.
— Я могу быть птицей, когда хочу, — она вздохнула и осторожно коснулась кровоподтека на его скуле. — Я пришла, чтобы освободить тебя. Чего ты хочешь убедиться в моих способностях или бежать?
Прежде, чем она успела отодвинуться, Кэриллон сгреб ее в охапку, прижал к груди и крепко поцеловал в губы.
Аликс, ошеломленная до неподвижности, вдыхала запах его пота и крови и пыталась понять, почему не отвечает на его ласку.
Разве не этого я так долго желала? Она отстранилась, поднеся руку к губам.
На лице Кэриллона, насколько она могла видеть, не было и тени раскаянья. Он глубоко заглянул ей в глаза — прочел в них слова, которые она не могла выговорить — и понял все.
Он поднял руки, звякнула цепь:
— Я никуда не смогу пойти с этим. Аликс отвела взгляд от его лица и взглянула на цепь на ногах — слишком короткую, чтобы сделать хотя бы шаг.
— Я сниму с тебя железо, — пообещала она. — Я верну тебе свободу.
— Я не хочу, чтобы ты рисковала собой, Аликс. Благодарю за то, что ты сделала, но на такое опасное дело тебя не пошлю. Я никогда не попрошу тебя об этом.
— Ты не просишь. Я предлагаю, — она улыбнулась. — Если я сниму с тебя цепи, ты сможешь достать коня?
Когда он заговорил, его голос показался бесцветным голосом старика:
— Я был закован долгие недели. Я сомневаюсь, что смогу стоять, не говоря уж о том, чтобы скакать на коне. Аликс, я хотел бы попытаться, но я не позволю тебе сделать это. Я не стану рисковать твоей жизнью.
— Ты говоришь как Дункан! Он тоже не принимал в расчет мое желание освободить тебя.
Кэриллон сдвинул брови:
— При чем тут оборотень?
Аликс села, поджав ноги, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшим на нее отчаяньем:
— Он мой муж, Кэриллон, по законам Чэйсули.
— Ты не должна была уходить с ним из Хомейны-Мухаар. После того, как я успокоил Мухаара, ты могла бы остаться со мной.
— Я предпочла уйти с Дунканом, — она глубоко вздохнула. — Поговорим об этом в другой раз, Кэриллон. Сейчас ты должен бежать, а я — помочь тебе в этом.
Где ключи от цепей?
— Я не скажу.
— Кэриллон! — прошипела она. — Я не скажу, — твердо повторил он. — Лучше остаться пленником, чем рисковать тобой.
Аликс стиснула зубы и сжала кулаки:
— Они отвезут тебя в Мухаару! Там Беллэм, а с ним Тинстар. Кэриллон, они убьют тебя!
Она с трудом удерживала гневные слезы:
— Я так долго добиралась сюда, искала тебя, а теперь ты не позволяешь мне помочь тебе! Я не послушалась мужа, который сказал, что Хомейна-Мухаар важнее, чем принц Хомейны, я рисковала ради тебя жизнью моего ребенка, а ты не позволяешь мне сделать это!..
— Жизнью — ребенка? — резко оборвал ее он. — Ты беременна?
— Да. Я принимала образ волка и сокола. Я не знаю, что эта магия сделает с моим нерожденным ребенком, но я совершила это ради тебя. Ради тебя, Кэриллон.
Кэриллон прикрыл глаза.
— Аликс, — в его голосе зазвучало отчаянье. — Ты была глупа.
— Да, может, и так. Но теперь я не могу вернуться назад, — ее лицо вдруг просветлело. — Может, ты передумаешь, если я скажу, что сюда придут Чэйсули?
Он смотрел с подозрением:
— Чэйсули?
— Мы были на пути в Мухаару — шли на помощь Шейну. Но Дункан, без сомнения, станет искать меня здесь, когда Кай скажет, что я сделала, — она улыбнулась с гордостью. — Он не позволит мне сделать это одной. Он придет вслед за мной.
Кэриллон устало вздохнул и потрогал темный кровоподтек на скуле:
— Аликс, если ты хоть немного похожа на мать, я не удивляюсь, что она разорвала помолвку с принцем и бежала с оборотнем. Мне кажется, что ты упрямее всех женщин, каких я только знал. Дункан не знает, что ты здесь?
Она отвернулась:
— Нет. Он запретил бы мне.
— Как и я, — с упреком сказал Кэриллон. — Может, у нас все же больше общего, чем я думал.
— Кэриллон, Чэйсули не настолько отличаются от хомэйнов. Они только наделены дарами древних богов… Не проклинай нас за это.
— Аликс, ты ведешь речи искуснее, чем придворные моего дяди.
— Но разве это не правда? Разве ты не видишь, что мы не демоны, не звери… не то, чем нас считают?
— Не знаю. Меня всю жизнь учили бояться Чэйсули и не доверять им. Аликс… я видел, что они могут делать в бою… что они оставляют после себя.
— Это бой, — тихо сказала она. — Теперь ты должен знать, какой ценой приходится платить.
0на сжала руку принца:
— Теперь ты знаешь их. Знаешь меня. Кэриллон подтянул ноги и посмотрел на нее поверх колен:
— Если они придут — если бы они пришли — я ничего не смог бы сказать против них. Этим они доказали бы свою верность наследнику Мухаара, — он бледно улыбнулся. — Но они не придут, Аликс.
— Я же пришла.
Он долго молча разглядывал ее, Аликс чувствовала, какая внутренняя борьба разгорается сейчас в душе Кэриллона. Когда Дункан настаивал, чтобы она поехала с ним в Обитель, ей пришлось пережить то же самое.
Это нелегко, вспоминала она. А он не из тех людей, которых можно так просто убедить словами.
— Аликс, — наконец вымолвил принц, — может быть, со временем я поверю тебе. Но не сейчас.
Она убрала руку и поднялась:
— Если уж я не могу освободить тебя, может, смогу сделать что-то другое?
Красть для тебя еду? Воду?
— Я не голодаю. Бездействие и цепи не прибавляют аппетита. Есть только одна вещь, о которой я хотел бы попросить тебя… но не могу.
— Скажи.
Он отбросил со лба прядь волос:
— Есть один мальчик. Роуэн. Хомейнский парнишка, который пришел служить своему господину, чем мог, — Кэриллон на мгновение прикрыл глаза. — Он рассказывал, что был гонцом, метавшимся от одного капитана к другому, передавал послания. Но он, как и я, был схвачен. Сын Кеуфа забрал мальчика от прочих пленных — как и меня — и заставил его служить королям Атвии…
На лице Кэриллона отразилась горечь:
— Меня принудили смотреть на него — в шатре Кеуфа. Его глаза везде следовали за мной… я видел, что он смущен, растерян, что он не понимает ведь я же его принц, почему я не освобождаю его?
— Кэриллон… — мягко проговорила Аликс.
— Роуэн сперва справлялся со своими обязанностями. Но он очень устал, да к тому же его награждали только тычками и подзатыльниками. Они даже заставили его прислуживать мне — но делалось это так, словно я — нищий оборванец, — он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Роуэн оступился и упал, плеснув вином на Кеуфа. Когда его подняли, он кричал от страха, он взглянул на меня, и я понял: он знает, какой приговор ему вынесут. Он знал все, — Кэриллон выругался от бессильной злости. — Я пытался остановить их. Пытался отвести гнев Кеуфа, предложил, чтобы наказали меня, а не мальчика — боги великие, я умолял об этом! Я встал на колени перед Кеуфом… а я не делал этого и когда они заставляли меня! Но мальчик стоил того.