Я смотрю вокруг на мощные стены, которые окружают нас.
Может, мы и находимся в гребаном замке, но он уже давно не функционирует как таковой. У нас нет оружия или защитных сооружений, необходимых для того, чтобы не подпускать Кинаханов к нашим стенам.
Я снова перевожу взгляд с Сирши на Киана. Они оба смотрят на меня так, словно ожидают, что у меня будут все ответы, все решения.
По иронии судьбы, я не чувствую давления.
Я чувствую себя там, где мое место.
— Как ты думаешь, если Шон услышит о наших ужасных смертях, он вернется и отомстит за нас? — Удивляюсь я вслух.
На долю секунды повисает тишина, когда Сирша и Киан смотрят на меня широко раскрытыми, потрясенными глазами, осмысливая то, что я только что сказал.
Затем тишину нарушает их смех.
Я присоединяюсь. И на мгновение все становится хорошо.
Последний момент затишья перед бурей.
Глава 53
Сирша
Немного позже
Я проскальзываю в комнату Киллиана и закрываю за собой дверь.
Сначала я его не замечаю. У него открыта дверца антикварного шкафа, и он почти полностью скрыт за ней.
Затем он закрывает дверь, показывая пистолет в своей руке.
— Что ты делаешь? — Спрашиваю я. Глупый вопрос, конечно, но это единственный способ, который я могу придумать, который хоть сколько-нибудь приближает к реальному вопросу, который я хочу задать.
Вопрос типа: Обязательно ли тебе это делать?
— Готовлюсь, — мрачно отвечает он. — Как Киан?
— Он спит, — говорю я ему. — Он сопротивлялся, но мне удалось подмешать ему в воду снотворное.
— Подло.
— Оно легкое, — уточняю я. — Но он поспит хотя бы несколько часов.
— Хорошо. — Он опускает пистолет, который держит в руке, и берет другой. Взвешивает его на весу. Удовлетворенно кивает. Все это для него так знакомо, так рутинно, что он даже не замечает, как я дрожу, как по моей коже бегут мурашки, когда я смотрю, как он готовится к войне.
Я обхожу комнату и заглядываю в шкаф. И я с содроганием осознаю, что — гардероб — действительно расплывчатый термин для обозначения того, что это такое.
Там нет одежды. Вместо нее там, так это оружие, которого хватило бы на целую армию.
Ножи. Пистолеты. Винтовки. Ряды сверкающего огнестрельного оружия аккуратно расположились в этом многовековом шкафу.
— Это метательные звезды? — Я изумленно смотрю на него.
Киллиан улыбается. — Я прошел через такой этап, когда мне было тринадцать. Мама купила их мне на Рождество.
Я поднимаю брови. — Помоги нам всем Господь.
— Разве в твоей семье рождественские подарки выглядели не так?
— Нет, не совсем. Обычно я получала пару носков и десятку, если мне везло.
Киллиан вздыхает, засовывая за пояс еще один пистолет. — Он настоящий Санта-Клаус, твой папа.
— Я не думаю, что кто-то путает их двоих.
— Нет, я думаю, что нет. И я полагаю, мы тоже не твоя типичная семья.
— Я так и поняла, — говорю я, оглядывая каменные стены замка. — Не у многих типичных семей есть запасной замок.
Мы оба хихикаем, но вскоре смех затихает, теряясь среди камней. Тишина здесь кажется более глубокой. Тяжелее. Более плотная, чем обычно, тишина.
— Сирша, — говорит он в тот же момент, что и я, — Киллиан.
Он улыбается. — Ты первая.
— Сколько у тебя на территории людей, которые умеют драться? — Спрашиваю я.
— Пятнадцать.
— И сколько их еще в пути?
— Две дюжины.
— Этого будет достаточно?
Ему не обязательно отвечать. По выражению его глаз я могу сказать, что это не так.
— Я разговаривал со своими помощниками по всей стране, — говорит он. — На нас нападают со всех сторон. Наши люди разбросаны. Пока они пытаются удержать наши оборонительные позиции. Итак, две дюжины... Что ж, придется обойтись этим.
Он говорит это небрежно, как будто он ведущий званого ужина, пытающийся накормить десять человек едой, которой хватит на пятерых. В противоположность тому, кто он есть на самом деле: человек, припертый спиной к стене, и все враги, которых он когда-либо встречал, жаждут крови.
Я решаю, что будет лучше, если я не буду указывать на это.
— Есть новости о Кинаханах? — Спрашиваю я.
— Там было движение, — говорит Киллиан. — Кажется, они готовятся вскоре куда-то отправиться.
— Сюда?
— Это логичное предположение.
— Сколько времени до их прибытия? — Спрашиваю я.
— Самое позднее через двадцать четыре часа, — отвечает Киллиан. — Самое раннее через двенадцать часов.
— Поэтому мы готовимся к самому раннему.
Его взгляд встречается с моим. — Здесь нет никаких "мы", Сирша, — холодно говорит он. — Есть я. Есть Киан. Есть клан. Но в основном, есть только я.
Я хмурюсь. — Что ты хочешь этим сказать?
Он вздыхает, кладет в руку новейший пистолет и поворачивается ко мне лицом. — Это значит, что тебе нужно уйти, пока ты еще можешь.
— Нет.
Его глаза опасно вспыхивают. — Прошу прощения?
— Ты слышал меня, — отвечаю я, стиснув зубы. — Я не уйду. Я нужна тебе.
Киллиан бросает на меня взгляд, достаточно холодный, чтобы у меня по спине пробежали мурашки. — Сирша…
— Ты только что сам сказал: у тебя нет людей. У тебя нет времени ждать. Кинаханы приближаются. Важен каждый мужчина.
— Ты не мужчина.
— И слава Богу за это, — огрызаюсь я. — От меня гораздо больше пользы.
Я могу сказать, что ему хочется рассмеяться, но он умудряется сдерживаться. — Ты вообще умеешь стрелять?
— Наводи и стреляй.
— Все не так просто.
— Я могу научиться.
— За двенадцать часов?
— Я быстро учусь.
— Сирша, — рычит Киллиан, раздраженно проводя рукой по волосам, — Я не собираюсь рисковать тобой в драке, которая не имеет к тебе никакого отношения.
— Не имеет ко мне никакого отношения? — Яростно повторяю я. — Я знаю, что ты не это имеешь в виду.
— Что...
— Ты действительно думаешь, что Тристан не будет с Кинаханами, когда они появятся здесь? — Я требую. — Ты помнишь Тристана, не так ли, Киллиан?
Его взгляд жесткий, злой. Он начинает говорить, но я обрываю его.
— На случай, если ты этого не помнишь, позволь мне освежить твою память. Он мужчина, который собирается затащить меня обратно в тюрьму, которую называет домом, и насиловать каждый раз, когда захочет, просто чтобы доказать свою точку зрения.
Киллиан яростно вздрагивает от этого. Это резкая физическая боль.