Думаю, раз я плачу, то и он платит.
Щелканье его больших пальцев по телефону отвлекает.
Отправляйся прямо в аэропорт. Таковы инструкции.
Но как я могу уйти, зная, что Сирша где-то там, без каких-либо объяснений?
Если я исчезну от нее сейчас, она решит, что вся наша ночь вместе была бессмысленной.
Она поверит в худшее. Она будет ненавидеть меня вечно.
И что еще хуже — она возненавидит себя.
За то, что поверила в картину будущего, в наше будущее, которую мы нарисовали вместе.
За то, что прыгнула, когда я сказал ей, что буду там, чтобы поймать ее.
— Район Фингласа, — говорю я ему. — Отвези меня туда, и я покажу тебе оставшуюся часть пути.
— Само собой.
Мы трогаемся в путь. Мне кажется, таксист едет чертовски медленно.
—Эй, приятель, если сможешь немного прибавить скорость, получишь дополнительные пятьдесят долларов.
Он мгновенно нажимает на акселератор, и мы едем на двадцать миль быстрее, чем раньше. Я смотрю на свой телефон. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как я покинул полицейский участок.
Потребуется еще пятнадцать-двадцать минут, чтобы добраться до аэропорта из дома Сирши в Фингласе.
У меня нет на это времени. Время моего смертного приговора истекает.
Но я не могу уехать из Ирландии, не поговорив сначала с ней.
— Быстрее, приятель, — Я шепчу. — Мне недолго осталось.
В тот момент, когда я вижу ее дом, уютно устроившийся в конце тупика, я говорю таксисту остановиться.
— Не выключай счетчик, — инструктирую я его. — Я ненадолго. Получишь еще пятьдесят.
Он одаривает меня ослепительной улыбкой и приподнимает кончик воображаемой кепки, когда паркуется у обочины. Я выскакиваю из такси и бегу к крыльцу Сирши.
Я стучу в дверь дюжину раз, прежде чем вижу кнопку звонка.
Брррр!
Брррр!
Тишина. Ни звука шагов. Никакого движения.
И тут я понимаю: ее здесь нет. Должно быть, она со своим отцом в больнице.
— Черт! — Рычу я. У меня нет времени на это дерьмо.
Я ударяю кулаком по дверному косяку с такой силой, что разбиваю несколько костяшек пальцев. Я оставляю кровь размазанной по облупившейся белой краске.
Небольшой сувенир, я полагаю. Болезненный.
Я бегу обратно к такси. — В больницу Клонтарф, — Я рявкаю. — Доведи эту гребаную кучу дерьма до предела, приятель.
По дороге туда дублинские тротуары, витрины магазинов и встревоженные пешеходы размыты. К его чести, таксист управляет автомобилем так, словно от этого зависит его жизнь.
Что я ценю, поскольку моя жизнь действительно зависит от этого.
Мы с визгом останавливаемся перед больницей. Я выхожу из машины еще до того, как она полностью останавливается. Мои ноги стучат по тротуару. Мое дыхание вырывается короткими вздохами.
Часы в моей голове отсчитывают каждую секунду. Я с болью осознаю, как мало времени здесь осталось — и как много я хочу ей сказать.
Тик. Так. Тик. Так.
Я пробегаю мимо медсестер и врачей, мимо перепуганных семей и ошалевших пациентов.
Вверх по лестнице, по коридору, еще на один лестничный пролет.
Влево-вправо-влево-влево-прямо до конца.
И вот она. КОННЕЛЛИ нацарапан неряшливым почерком на белой доске за пределами комнаты.
Дверь закрыта. Как и тогда, в доме, я стучу в нее изо всех сил, снова и снова.
Ничего.
Ни звука.
Медсестра в ярости выглядывает из-за угла и начинает кричать на меня. — Молодой человек, вам нужно...
И тут дверь со скрипом открывается.
Сирша стоит там — видна лишь ее часть — уставившись на меня с открытым ртом и потрясенным выражением лица.
Ангел.
Сирена.
Сон, от которого я никогда не хочу просыпаться.
— Киллиан, — выдыхает она. Ее растрепанные рыжие волосы колышутся на сквозняке кондиционера, как живые.
Первоначальный шок в ее глазах исчезает.
На его место приходит чистый гребаный ужас.
Она оглядывается через плечо, а затем выталкивает меня обратно в коридор. Она закрывает дверь и поворачивается ко мне с широко раскрытым, полным паники взглядом.
— Что ты здесь делаешь? — она настойчиво шипит. — Тебе нужно уйти, Киллиан. Сейчас же.
Я все еще тяжело дышу после своего спринта.
Тик. Так. Тик. Так.
— Сирша, — я тяжело дышу, — Я пришел сказать тебе кое-что важное.
— Тогда говори по быстрее.
— Мне нужно уехать из Ирландии, — Выпаливаю я. — И я не думаю, что когда-нибудь смогу вернуться.
Печаль, омывающая ее лицо, — вот и все доказательства, которые мне нужны.
Она заботится обо мне. Так же сильно, как я забочусь о ней.
Может быть, это и есть настоящая причина, по которой я пришел. Чтобы доказать себе, что наши чувства друг к другу реальны.
И вот тогда я понимаю кое-что еще: я пришел сюда не для того, чтобы попрощаться с Сиршей.
Я пришел спасти ее. Как и обещал.
— Сирша, — Повторяю еще раз, я не могу насытиться произнесением ее имени, это как наркотик, как самый сладкий напиток, который я когда-либо пробовал. Я хватаю ее за руку. — Пойдем со мной.
Ее рука безвольно лежит в моей. Чертовски безжизненная.
— Ч...что?
— Я серьезно, — Говорю я. Ее глаза завораживают, но я не могу позволить себе роскошь потеряться в них прямо сейчас. — Пойдем со мной. Мы можем уехать из Ирландии вместе. Начать все сначала где-нибудь в другом месте.
Она смотрит на меня, не мигая.
На долгое, затянувшееся мгновение я действительно верю, что она скажет "да".
А потом она разрывает мое сердце надвое.
— Киллиан… Я не могу.
— О чем ты говоришь? — Я упираюсь. — Конечно, можешь.
Она качает головой, ее зрачки расплываются из-за слез. — Нет. Это больше невозможно.
— Сирша…
Она вырывает свою руку из моей и делает шаг назад. — Тебе нужно уйти, Киллиан. Прямо сейчас.
— Не без тебя, — отвечаю я, моя решимость укрепляется по мере того, как я внимательно изучаю ее черты.
Сейчас ее преследует тревога. Ее глаза лишены прежнего блеска.
Она выглядит почти как привидение. Вся ее искра и огонь исчезли, как будто кто-то выбил их из нее. Погасил ее пылающий дух. Запятнал ее пресыщенную душу.
— Не раньше, чем ты расскажешь мне, что происходит, — требую я.
Она вздыхает. — Ничего не происходит, — говорит она. — Киллиан, мы были такими наивными. Такими глупыми...
— Нет, — яростно говорю я, качая головой. — Черт возьми, нет.
Все, о чем я могу думать, это то, кому удалось залезть к ней в голову?