— Я спасла тебе жизнь, — говорит она, не дрогнув. — Я думаю, что была очень вежлива.
Черт. Она меня раскусила.
Я улыбаюсь. Усилие причиняет боль. — Как тебя зовут?
— А тебя? — она возражает.
Моя улыбка становится шире. Мне нравится эта девочка.
— Подожди, мне кажется, я слышал его раз или два… Камила? — Я рискну высказать предположение. — Нет, не оно. Кристина?
— Карла! — гордо перебивает она, не в силах сдержаться.
— Точно. Я был близок.
— Мое полное имя Карла Аменгуаль де ла Каваллерия Эрнандес.
— Фу ты. Благословляю тебя.
Взрыв смеха срывается с ее губ. — Ты забавный.
— Карлита?
Она оглядывается через плечо. — Это папа, — предупреждает она. — Будь спокоен.
Я должен сдержать смех, услышав ее наставления, произнесенные шепотом. Я рад, что делаю это, потому что секунду спустя ее отец заполняет весь порог двери.
— Ну и ну!… наконец-то ты проснулся.
Карла очень похожа на него. У нее его спокойные черты лица, его карие глаза. Но она всего лишь хрупкая маленькая девочка, не старше девяти или десяти лет, в то время как он крупный бородатый парень с загорелыми предплечьями.
— Карлита, — говорит он, — почему бы тебе не сходить и не принести нашему гостю стакан воды?
Выражение ее лица тут же меняется. — Ты просто пытаешься избавиться от меня.
— Я просто хочу поговорить с этим джентльменом.
Джентльмен? Меня никогда раньше в этом не обвиняли.
— Один? — Карла упирается, поднимая брови. — Я думаю, мне тоже следует тут быть.
— Карлита... — рычит ее отец.
У меня такое чувство, что споры и переговоры между этими двумя происходят ежедневно. Они уже начинают меня раздражать.
Конечно, то, что они спасли мне жизнь, в этом плане не повредит.
— Папа, я была той, кто нашла его. Я была той, кто хотела спасти его. Я думаю, мне следует быть здесь, чтобы поговорить с ним.
Знал, что мне нравится эта девочка.
Он стонет и на мгновение закрывает глаза. — Прекрасно, — отвечает он. — Просто прекрасно.
Затем он поворачивается ко мне. Я не могу не улыбнуться им двоим.
— Я думаю, тебе все же следует дать Пончо стакан воды.
Она поджимает губы, но не хочет быть сложной. Она знает, что выиграла битву, поэтому готова пойти на эту небольшую уступку.
— Хорошо! — она щебечет, прежде чем исчезнуть.
Ее отец поворачивается ко мне. Его улыбка тут же исчезает. — С кем ты связан?
— Больше ни с кем, — Я отвечаю честно. — Я ходячий мертвец.
Я смутно помню, как Эсме тащила Артема прочь. Даже если он выжил после выстрела Будимира — маловероятно, — и даже если им удалось остаться на шаг впереди людей Будимира после этого — еще более маловероятно, — тогда они еще долго будут оставаться под прикрытием. Найти их будет невозможно. Тем более что они, вероятно, тоже думают, что я мертв.
Итак, точно так же, как когда я был изгнан из Ирландии двенадцать лет назад...
Я снова предоставлен сам себе.
— Там есть люди, которые ищут тебя?
— Как я уже сказал, больше нет.
— Могу ли я доверять тебе в моем доме?
Этот вопрос, пожалуй, самый важный. В основном потому, что на самом деле он спрашивает меня, может ли он доверить мне свою дочь?
— На сто процентов, — говорю я со всей серьезностью, на которую только способен. — Ты можешь мне доверять.
Он наблюдает за моим лицом в поисках какого-либо намека. В конце концов, он, должно быть, не видит ничего подозрительного, потому что кивает и расслабляется. — Лучше бы это было правдой.
Он замолкает, когда Карла возвращается со стаканом воды в руке. Она немного запыхалась, и я знаю, что она поспешила вернуться, желая ничего не пропустить.
Она уверенно подходит ко мне и протягивает стакан.
— Что ж, спасибо, маленькая мисс, — говорю я, с кивком забирая у нее стакан.
Я осушаю стакан за несколько секунд, понимая, как сильно мне хочется пить. Нет ничего лучше стакана прохладной воды, когда у тебя чертовски пересохло в горле.
— Черт возьми, это было здорово.
— Язык.
— Трахни меня. Прости.
Мужчина сердито смотрит на меня, но Карла хихикает.
Очевидно, я покорил ее.
— Я Диего Эрнандес, — говорит мужчина, представившись. — А это моя маленькая девочка.
— Я не маленькая девочка! — настаивает она. — Мне почти одиннадцать.
— Тогда большая девочка, — поправляет он с полускрытой усмешкой.
— А это Гаспар, — добавляет Карлита, указывая на собаку, которая продолжает двигаться между ней и отцом.
— Приятно со всеми вами познакомиться, — говорю я с улыбкой. — Теперь у меня есть один животрепещущий вопрос: кто такой Пончо?
Карла слегка краснеет, когда смотрит на своего отца.
— Это имя я тебе дала, — признается она. — Ты так долго спал, и я не знала, как тебя называть. Поэтому я назвала тебя.
— И ты выбрала Пончо? — Я упираюсь. — Довольно заурядно, тебе не кажется?
— Мы хотели бы знать твое настоящее имя, — твердо говорит Диего.
— Киллиан О'Салливан, к вашим услугам, — Говорю я, наклоняя голову вперед.
Острая боль пронзает мое тело. Я стону и откидываюсь на кровать, на подушки.
— Но, — Я добавляю: — может быть, не в этот самый момент.
Карла снова хихикает. — Я рада, что спасла тебя.
— Значит, нас двое.
Диего не выглядит таким счастливым по этому поводу, как его дочь. Но я абсолютно уверен, что в конце концов завоюю его. Я всегда умел ладить с людьми.
— У тебя три пулевых ранения в грудь, — указывает он. — И рваная рана на руке. Вероятно, ножевое ранение.
— Звучит примерно так.
— Что случилось? — Спрашивает Карлита, переходя к сути.
— То, что произошло, — это очень, очень долгая история.
— Что ж, если ты хочешь выздороветь в нашем доме, тебе придется поделиться этой историей с нами, — яростно говорит он мне.
— И я сделаю это, — говорю я, глядя ему в глаза.
Он кивает, понимая, что я имею в виду. Я не уверен, что вся эта история уместна для ушей маленькой девочки, и я не хочу наступать на пятки мужчине, рассказывая его дочери подробности, которые его не устраивают.
Я не сомневаюсь, что Карлита справится с ними. В ней есть отблеск зрелости.
Но все же он родитель.
Я также прекрасно осознаю, сколь многим я обязан этим двоим.
— Итак, как долго я был без сознания?
— Прошло шесть дней с тех пор, как mija нашла тебя в лесу.
— Шесть дней, — Я ощетинился. — Ни хрена себе, да ладно?