И поверь мне, я пыталась.
Боже, как я старалась.
Единственная причина, по которой я устроилась на работу медсестрой в Dove Crest, заключалась в том, чтобы быть рядом с ним.
Если подумать, каждое решение, которое я принимала за последние двенадцать лет, касалось других людей.
Начиная с решения остаться в Дублине вместо того, чтобы уехать с Киллианом.
У меня всегда по телу пробегает легкая дрожь, когда я думаю о нем.
И да, я все еще думаю о нем.
Все гребаное время.
Это действительно жалко.
Я жила за счет той единственной ночи последние двенадцать лет. Эти несколько часов помогли мне пережить самые мрачные дни и самые тяжелые моменты в моей жизни.
Сейчас я тридцатилетняя женщина. Больше не ребенок. Больше не наивная.
И я все еще чувствую, что самый настоящий, неподдельный опыт, который я когда-либо испытывала, — это тот, который я разделила с Киллианом, когда мне было восемнадцать.
— Сирша! — Рявкает папа, оттаскивая меня от окна. — Останься на ночь. Поужинай со мной.
— Ты же знаешь, я не могу, папа, — устало говорю я. — Тристан будет ждать меня.
— Скажи ему, чтобы он присоединился к нам здесь.
Я прикусываю губу. — Почему бы тебе не поужинать с Лонни и Мел? — Я предлагаю.
— Эти ублюдки. Я не хочу больше иметь с ними ничего общего.
— Это как-то связано с игрой в покер, в которую вы играли с ними в субботу?
— Они обманули меня!
— Они этого не делали, — спокойно отвечаю я. — Лонни победил.
— Только потому, что Мел тусовала карты за моей спиной. Они жульничали!
Я вздыхаю и смотрю на часы. — Папа, пожалуйста, уже почти шесть. У меня заканчивается смена через пятнадцать минут, а мне еще нужно помыть миссис Филан губкой.
— Мне не нравится, что тебе приходится это делать, — хрипло говорит папа.
— Это моя работа.
— Мне это не нравится.
Я качаю головой. — Это оплачивает счета, — говорю я ему. — И это также дает мне большую скидку, и это единственная причина, по которой Тристан вообще согласился поселить тебя здесь.
— Все дело в деньгах, — он усмехается.
— Да, именно в них, — резко огрызаюсь я. — Теперь прими свои таблетки, иначе я попрошу Шейна прийти сюда вместо меня.
Глаза папы расширяются. Шейн точно не известен своими нежными прикосновениями.
— Только не Шейн, — хнычет он.
— Тогда прими их!
Сердито ворча, он хватает таблетки и засовывает их в рот. Он глотает, но я не совсем ему доверяю.
— Открой и дай мне посмотреть.
Он свирепо смотрит на меня, плотно сжав губы.
— Сделай это, или Шейн будет здесь раньше, чем ты успеешь оглянуться.
Он неохотно уступает и широко раскрывает рот. К моему удивлению, он действительно их проглотил. Мы не в первый раз исполняем эту песню и танец, но редко это занимает всего один раунд.
— Спасибо тебе, — говорю я с благодарностью, наклоняясь и целуя его в макушку. — А теперь мне нужно идти.
— Я ненавижу это место, — снова кричит папа, когда я направляюсь к двери.
Я оборачиваюсь. — Здесь красиво, папа. Он большой. Чистый. Там есть сад и пруд. У тебя есть друзья.
— Я слишком стар для друзей, — говорит он. — Что мне сейчас нужно, так это семья.
Я должна прикусить язык.
Если бы только он чувствовал то же самое, когда я была ребенком.
Почему некоторые мужчины вспоминают о том, что у них есть семьи, только тогда, когда им это выгодно?
Я полагаю, это не имеет значения. В любом случае, лучше не вступать в контакт. Лучше не беспокоиться. Быть уязвимой. Задавать вопросы или подвергать свое сердце еще большей боли.
Я усвоила этот урок на собственном горьком опыте.
— Спокойной ночи, папа, — тихо говорю я. — Увидимся завтра.
— Я хочу прогуляться по саду после завтрака, — говорит он.
— Конечно. Звучит заманчиво.
— И я не хочу, чтобы кто-нибудь еще присоединялся.
Я подавляю вздох. — Я посмотрю, что можно сделать.
— Может быть, ты могла бы поговорить с Тристаном, — внезапно говорит отец, у него немного перехватывает дыхание, когда он снова пытается обдумать эту идею. — Посмотрим, согласится ли он, чтобы я вернулась к вам двоим.
— Па...
— Просто спроси и увидишь, — настаивает он.
— Конечно, папа, — соглашаюсь я. — Я спрошу.
Я знаю, каким будет ответ Тристана. Я также знаю, какой будет его реакция, если я снова заговорю с ним об этом.
К сожалению, папа все еще страдает иллюзией, что они с Тристаном друзья. Я пыталась объяснить Папе, что они с Тристаном никогда не были друзьями с самого начала. Но этот разговор прошел не очень хорошо.
Нельзя спорить с человеком, который отрицает. А отрицание было лучшим другом папы с тех пор, как умерла мама.
Я выскальзываю из его комнаты, испытывая чувство вины каждый раз, когда желаю ему спокойной ночи. Но сейчас чувство вины обострилось. И это начинает сильно смахивать на горечь.
Я люблю своего отца. В глубине души я знаю, что он тоже любит меня.
Но если любовь измеряется жертвенностью, то на табло высвечивается что-то вроде — СИРША - Бесконечность, ПАПА - Ноль.
И это не изменится в ближайшее время.
Я спускаюсь к комнате миссис Филан и стучу в ее дверь.
— Сара? — доносится ее певучий голос.
Я вздыхаю. — Это Сирша, миссис Филан.
Я толкаю дверь и вхожу. Она сидит на своей кровати в потрепанном старом халате, который, предположительно, связала сама, когда впервые переехала сюда несколько десятилетий назад.
Это правдоподобная история, главным образом потому, что мантия выглядит так, словно пережила несколько мировых войн. Плетение ослабевает, во всевозможных неприглядных местах открываются дыры.
Она с трудом выпрямляется, чтобы я могла помочь ей дойти до ванной. — Где ты была? — она лает на меня, когда мы вместе шаркаем по кафельному полу.
— Извините, миссис Филан. Я была…
— Дальше по коридору с твоим никчемным отцом, — шипит она, прищурившись.
Я наполняю ванну чуть теплой водой, а затем помогаю ей снять халат. — Мне просто нужно было убедиться, что он принял свои таблетки, — отвечаю я, когда она устраивается поудобнее. — И я не сильно опоздала.
— Опоздать на несколько минут все равно опоздание.
— С этим не поспоришь, — Признаю ы. — Ты абсолютно права.
Если бы моя жизнь была фильмом, то эта работа была бы соответственно романтизирована. Я бы приходила сюда каждый день и помогала самым милым пожилым людям. Из тех, кто влюбился бы в меня с первого взгляда. Которые делились бы историями о своей юности и давали мне советы, которые помогли бы изменить мою жизнь.