— Возможно, ты лжешь, — задумчиво произносит он, покусывая нижнюю губу.
На что были бы похожи эти же губы под моим языком?
Иисус.
Неужели я только что так подумала?
— Ты покраснела.
Я пытаюсь контролировать выражение своего лица, но он уже видит меня насквозь. — Ты продолжаешь задавать мне личные вопросы.
— Это не повод краснеть.
— Могу я сделать шаг вперед или нет?
Он рассматривает меня еще мгновение. — Я думаю, ты лжешь... Но я не могу быть уверен.
— Какой-то у тебя дермьмовый детектор, — растягиваю я слова. — Действительно впечатляет.
Он фыркает. — Признаю, твое лицо отвлекает.
Я хмурюсь. — Что это значит?
Его взгляд задерживается на мне. — Это значит, что ты красивая, — просто отвечает он.
Мне удается сдержать румянец, который грозит снова выплеснуться на меня. Мне удается превратить его в свирепый взгляд. — Следующий вопрос.
— Девочка, ты не умеешь принимать комплименты, не так ли?
— Большинство из них неискренни.
Он склоняет голову набок. — Не я. Я всегда искренен.
— Прости, если я в это не верю. Следующий чертов вопрос.
Из дома доносится еще один звук, но я не могу точно определить, что это может быть. Моего отца швыряют о прочную стену?
Получил удар под дых?
Брошен в один из шкафов в гостиной?
— Перестань волноваться. Шон не из садистов.
Как по команде, из дома доносится более громкое ворчание. Я яростно смотрю на него. — Что ты там говорил?
— Ты понятия не имеешь, что это было.
— Я ответил достаточно на твои вопросы, — настаиваю я. — Пропусти меня.
— Ты можешь сделать один шаг вперед, — соглашается он. — Следующий вопрос: где ты хочешь быть через десять лет?
Этот вопрос застает меня врасплох.
Я ожидала более агрессивного вопроса, чего-нибудь грубого или неуместного.
Но это...?
— Хочешь знать, где я хочу быть через десять лет? — Я тупо повторяю.
— Леди и джентльмены, у нее безупречный слух. Поаплодируй ей.
Он издевается надо мной. Но под этим скрывается неподдельный интерес.
Моя защита была разрушена неожиданностью вопроса.
И вот так просто правда срывается с моих губ.
— Где угодно, только не здесь.
Он выгибает бровь и впитывает мой ответ. — Настолько плохо, да?
Я опускаю взгляд, разрывая зрительный контакт. Внезапно мне захотелось, чтобы он задал мне какой-нибудь поверхностный, незначительный вопрос, например, сколько я вешу или какой у меня размер бюстгальтера.
Вместо этого, в считанные мгновения, ему удалось раздеть меня догола.
— С меня хватит твоей дурацкой игры, — Шепчу я.
Ярость застилает мне глаза, когда я протискиваюсь мимо него. Я ожидаю сопротивления, и это именно то, что я получаю, когда его руки обвиваются вокруг моего тела. Он притягивает меня к своей груди, а затем его рука захлопывает мой рот.
— Что за...
Я сопротивляюсь, внезапно встревоженная тем, как крепко он меня держит, насколько напряжено его тело напротив моего.
— Перестань двигаться, — настойчиво шепчет он мне на ухо. — Здесь кто-то есть.
Я хочу сказать ему, что мне насрать, но его рука крепко прижимается к моему рту. На самом деле, так твердо, что я едва могу даже зарычать на него.
— Черт...
Его тон звучит тревожным звоночком в моей голове.
Инстинктивно я замираю. Рука Киллиана слегка расслабляется, хотя он все еще зажимает мне рот.
— В чем дело? — Мне удается прошептать в его ладонь.
К моему удивлению, он отпускает меня и разворачивает лицом к себе.
— Мне нужно, чтобы ты затаилась, хорошо? — инструктирует он голосом, полностью лишенным смеха. — Возле вашего дома только что остановилась группа мужчин, и они не из дружелюбных.
— Кто они? — Спрашиваю я.
— Они Кинаханы.
Я чувствую, как кровь отливает от моего лица.
— Кинахан… то есть Кинаханы? Мафия? — Я заикаюсь.
— Больше похоже на "ублюдков", — рычит он. — Но да. Это они. — Он выглядывает из-за угла дома, где разбит палисадник.
Теперь я вижу машину, припаркованную снаружи. Трое мускулистых мужчин выходят, их ноги яростно стучат по потрескавшемуся тротуару.
— Не волнуйся, ghrá5, — говорит он мне. — У меня есть это.
Сейчас он выглядит таким чертовски уверенным в себе.
Что может означать только одно: он сумасшедший.
Потому что в Дублине нет никого, кто связывался бы с Кинаханами.
Никто.
— Ты что, с ума сошел? — Я ахаю, не раздумывая хватаю его за руку и тащу обратно за дом. — Если они Кинаханцы, то они опасны.
— Не сравнить со мной.
Я поднимаю брови и качаю головой. — Кем ты себя на самом деле возомнил? — Я требую. — Гребаный О'Салливан? Потому что они единственные мужчины в городе, которые выступили против Кинаханов и остались в живых, чтобы рассказать об этом.
Его ухмылка становится шире, когда голоса Кинаханов доносятся до сада.
— Я вижу, что наша репутация опережает нас.
Я мгновение смотрю на него.
— Что...
— Киллиан О'Салливан, — говорит он с благодарным поклоном. — К вашим услугам.
Затем он небрежно подмигивает мне и оставляет стоять в одиночестве в тени сада.
Глава 3
Киллиан
Кинахан — подонок.
Эти ублюдки грубо прервали мой маленький тет-а-тет с самой огненной рыжей девушкой, которую я когда-либо встречал.
Чертовски подходящее время.
Мой брат все еще внутри, занимается тем, что должно было быть обычным сбором наличных.
Но я уже могу сказать, что наше простое маленькое поручение только что стало чертовски сложным.
Я иду по узкой аллее, соединяющей задний двор с передней частью дома, — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Броуди Мурта выходит из огромного джипа.
На нем черные джинсы, черная футболка большого размера, а на шее — связка толстых золотых цепей. Весь этот ансамбль заставляет меня закатить глаза.
Похоже, этот придурок выписал из журнала комплект под названием «Гангстер XXI века для начинающих».
Я рискну быстро оглянуться через плечо, чтобы убедиться, что Сирша осталась на заднем дворе, как я ей и сказал. Что-то подсказывает мне, что она плохо следует инструкциям.
Каким-то чудом я ее не вижу.
Я испытываю большее облегчение, чем следовало бы, учитывая, что мы познакомились полчаса назад.
— Броуди, — Растягиваю я слова, становясь прямо перед дверью. — Странно встретить тебя здесь.