Агайя уже в который раз наблюдала за ежевечерней процедурой окукливания Рептилоида, после которой он замирал до самого утра, пока первые лучи солнца не начинали пригревать его кожистый кокон. Тогда существо вылезало из него, пило воду, охотилось и часами лежало на самом солнцепеке, по всей видимости, не перегреваясь, а пребывая в самой комфортной для себя температуре.
Девушка уже поняла, что Рептилоидам очень нужно тепло и что, скорее всего, им подошла бы жизнь в пустыне, хотя, помня холодные ночи, она уже не так была в этом уверена. А как же та местность, где она проживала? Здесь они не смогут жить. А то, как же осень, а зима со снегом и морозами? Похоже, что эти недочеловеки выбрали себе планету не по зубам, но поймут это слишком поздно, когда уже всех без сожаления уничтожат.
Агайя помнила, какой ужас она испытала, увидев, как из корабля Рептилоидов Аннунаки выносят криогенные капсулы с плененным экипажем. Она видела нескольких людей, у которых отсутствовали руки или ноги, а у двоих — и все конечности. И при этом она понимала, что эти змеевидные пришельцы ели людей вовсе не от голода, так как на их корабле был запас пищи, и живности на планете было предостаточно, но они все же ели людей! Ели как нечто очень вкусное. Просто для своего удовольствия!
Хорошо, что ее потом успокоили, сказав, что всех покалеченных сразу отправят на их родные планеты, где просто поменяют их тела на клоны, пересадив в них потом сознание.
Все это еще трудно укладывалось в голове у девушки, но теперь она, во всяком случае, понимала, каким образом Аннунаки живут так бесконечно долго. И да, это тоже было проблемой. Она не представляла, как будет стареть рядом с красивым и полным сил мужчиной! Она не хочет, чтобы он видел ее дряхлой и немощной. Об этом нужно будет тоже с ним серьезно поговорить!
Наконец, в один из скучных дней слежки за Рептилоидом что-то изменилось, тот словно сбросил с себя сонное оцепенение, и девушка поняла, что он принял решение.
Когда существо, будучи обнаженным, все эти дни обнаженным, достало из-под дерева свой прячущий его костюм, Агайя срочно связалась с Доо-Ттель. По счастью, в этот день она дежурила в поселении в доме «Здоровья», и в данный момент рядом с ней находилась Марта, дочь старейшины.
Пока Агайя кратко рассказывала Марте о выжившем Рептилоиде, он активировал свой защитный костюм и практически пропал из виду, слившись с лесом.
Ведунья охнула и, связавшись с Глотом, попросила его незаметно проследить за существом. Так как хищнику было совершенно необязательно видеть преследуемую добычу, он в отдалении крался за ним, ориентируясь лишь на запах.
— Марта, он движется в сторону своего корабля!
— Это точно?
— Да. Он попытается улететь с планеты!
— Ну и пусть летит! Нечего им здесь делать!
— Это да, но если он снова приведет своих? И их будет больше!?
Некоторое время Марта молчала.
- Да, ты совершенно права! И, судя по твоим рассказам и по рассказам Аннунаков, они не те, кто может жить в мире и не пытаться убить и съесть соседа.
- Да если бы хоть так! Они же живьем едят! – в голосе Агайи Марта впервые услышала страх.
- Агайя, держись от него подальше! Только следи! У меня есть идея, но я должна обязательно посоветоваться. Будь на связи! Кстати, теперь можно охрану снимать с телепортов, а ты давай вызывай крока! А то, как вы с Глотом будете преследовать Рептилоида по степи? У твоего ручного ящера это куда лучше получится!
Существо не спешило. По пути оно часто замирало на солнечных полянках и словно подзаряжалось. До корабля было еще довольно далеко идти, но Агайя все равно боялась, что Марта не успеет! А еще ей было очень любопытно, что же она придумала?
Прошло несколько часов. Девушка шла позади Глота, аккуратно ведущего Рептилоида. Лес уже давно закончился, а крока она все еще не чувствовала.
По левую сторону от пути следования началась горная гряда, где у ее подножия в живописном порядке лежали огромные каменные глыбы, как напоминание о давних сильнейших обвалах. Эти камни оказались для Агайи очень удачным прикрытием для слежки, только Глот спокойно передвигался по степи, окрасом практически сливаясь с желтыми и светло-коричневыми колосками волнующейся на ветру травы.