Разделав рыбью тушу на куски, мужчина посолил их и посыпал какими-то специями. Огромная решетка с трудом вместила на себя все куски мяса, и вскоре я уже не успевала сглатывать голодную слюну от просто умопомрачительного аромата печеной над огнем рыбы.
Ели мы уже в темноте, молча, но довольно урча, с улыбкой переглядывались. При свете огня этой чудесной печки видны были только наши лица, окружающее нас пространство казалось практически черным, отчего мне стало немного неуютно. Лишь в своем родном лесу я могла чувствовать себя совершенно спокойно, но не здесь, в голой пустыне.
— Всё! Я больше не могу! — со стоном откинулась на шубу, держа жирные руки на весу. — Вот только руки бы помыть, но где здесь в пустыне воду найти? О песок, что ли, обтереть?
Вместо ответа Дориан поднялся и, снова покопавшись в недрах летающего транспорта, извлек странный предмет. Мне даже интересно стало, какое у него чудесное предназначение!
— Видишь отверстие с мембранами?
— С чем?
— Ну, — Дориан нахмурил лоб. — Смотри, по внутреннему краю отверстия словно лепестки от цветка по кругу расположены.
— Вижу!
— Засунь в середину руку! — хитро улыбнулся мужчина, отчего на его левой щеке появилась милая ямочка, а я еле удержалась, чтобы не дотронуться до нее пальцем. Хотя больше всего меня удержало не то, что он подумает, а то, что у меня обе руки в рыбьем соке.
— Ты первый! Уж больно ты хитро смотришь, наверняка есть какой-то подвох!
В ответ Дориан громко рассмеялся, запрокидывая голову назад. Странно, так вроде бы смеются люди открытые, командор же сначала таким мне не показался. Хотя груз ответственности да в течение нескольких тысяч лет... Даже и представить подобное невозможно. А еще такой смех говорит, что человек уверен в себе и доволен жизнью. Насчет второго не могу точно знать, но вот уверенности у него хоть отбавляй!
Отсмеявшись, Дориан сунул в отверстие непонятного предмета руку и почти сразу вытащил, показывая мне. Я бросила взгляд на вторую руку, на которой все еще блестел рыбий жир, да и запашок тоже ощущался.
Зато прошедшая непонятную процедуру кисть явно была чистой, а еще я принюхалась, от нее исходил просто умопомрачительный запах! Так, наверное, мог бы пахнуть самый красивый цветок в мире! Я с силой втянула в себя воздух, желая вынюхать весь аромат и не упустить даже его малой частицы. Закрыв глаза, немного подалась вперед, как почувствовала, что коснулась носом ладони мужчины. По всему телу невольно пробежал табун мурашек. И мне просто невыносимо сильно захотелось прикоснуться к ней щекой!
В полной тишине я услышала, как Дориан судорожно вздохнул, и это меня мгновенно отрезвило. Я подняла голову и излишне бодро воскликнула:
— Я тоже хочу, чтобы мои руки так пахли! — и смело просунула кисть в отверстие волшебного ящичка. Ощущение было такое, словно я опустила руку в прохладный туман, что поутру белыми клочьями висит над рекой. Вытащив кисть, я понюхала ее и блаженно прикрыла глаза. Затем таким же образом «помыла» и вторую.
Потом Дориан протянул мне узкую высокую емкость, похожую на те, из которых шадорцы пьют свои коктейли. Там был приятный напиток, напоминающий березовый сок, но чуть кислее.
— Что будем делать с оставшейся рыбой? Твои люди прилетят голодными, скорее всего, но я боюсь, что в жаре она до утра испортится.
— Может, и не успеет, — задумчиво ответил Дориан, убирая назад в глайдер маленькую печку и такой удобный предмет для мытья рук. — В пустыне очень холодные ночи. Но рыбу скорее насекомые съедят и ночные хищники, уверен, что они не все вымерли, поэтому рыбу мы уберем. Для хранения еды у меня есть специальные охлаждающие контейнеры.
Дориан был прав, к вечеру заметно похолодало, и я уже давно сидела на еле теплом песке, укутавшись в мохнатую шубу из шерсти тропа.
Оставшись без хоть какого-то света, излучаемого печкой, мы сидели в полной темноте, озаряемой лишь ярким блеском мерцающих глаз мужчины.