Последствия моего взаимодействия с белыми пористыми линиями таковы, что, пройдя сквозь них, я запачкал их черным.
Это загрязнение, как инородный элемент, распространилось по всей длине, исказив первоначальную белизну, и привело линию в еще более активное движение, которое передалось всем остальным, всей сети.
Это возбуждение привело к тому, что все полупрозрачные и прозрачные фигуры стали сливаться в одну большую, а когда это произошло, столкнулись со мной.
Удар был настолько сильный, что вынес меня за пределы неба.
6
Это место напоминает мне то, откуда появился я. Темнота.
Все же есть отличия, это небольшие, далекие и едва заметные источники света.
Попытка приблизиться к ним ни к чему не привела, так как здесь нет движения, как и нет моего тела.
Если таким образом не выбраться, то стоит попробовать, как и до моего рождения, втянуть в себя всю тьму.
Попытка. Чем больше черного цвета оттягиваю, тем ярче становится источник света. Еще и еще, и вот уже он стал настолько ярким, что невозможно его воспринимать.
Темнота схлынула под напором этого света, и я обнаружил себя падающим на землю.
7
Приземление уменьшило меня, увеличившегося от впитывания темноты, до обычного размера.
Выйдя из зарослей зеленых штрихов, оказался у кромки синего, где с шипением тонул вдалеке оранжевый шар, на который еще и сверху лился поток другого оттенка синего цвета.
От шара с шипящим звуком во все стороны исходили полупрозрачные линии и тут же исчезали.
8
Это не то место.
Позади лес ощетинившихся зеленых штрихов. Туда не имеет смысла возвращаться. Лучше двинусь вперед.
По мере продвижения погружался в синий цвет, но уже отличный от того, который я видел.
Цвет густел, в зависимости от расстояния, преодоленного мной. Синий не переходил в черный, но становился похожим на него.
Погрузившись полностью в этот цвет, стал опускаться на землю, существующую здесь. Но тут она мягче и податливей.
Чем дальше, тем интереснее, ведь тут также есть зеленые штрихи, более размашистые и движущиеся из стороны в сторону.
Должно быть, уже близко к оранжевому шару.
Я вижу, что половина оранжевого, погруженная в этот оттенок, теперь надо мной.
Благодаря оранжевому синий оттенок здесь чист и скорее напоминает голубой, а зелень, присутствующая тут, вкупе с мягкой землей создают мир, точь-в-точь напоминающий тот, куда я стремлюсь.
Это то, что нужно. Идеальное место. Останавливаюсь и укутываюсь в мягкую землю. Скрыт ею и оказываюсь в привычной темноте.
Только теперь вместо того, чтобы вбирать в себя черный цвет, отдаю его сам.
Почти все готово – я выполню свое предназначение. На этом месте вырастет цветок, на котором со временем сформируется, а затем развернется бутон, и все повторится вновь.
Осадок в стакане
Прозрачный стакан, в который из чайника наливается напиток.
От него идет пар, консистенция его содержимого неоднородна, и только заканчивается небольшая буря в стакане. Но чай не просеян, и в мой стакан попали маленькие человечки. Они машут руками, беспомощно пытаясь остаться на поверхности, цепляются друг за друга и тянут вниз.
После того, как они тонут до середины стакана, перестают двигаться и отцепляются от других. На дне уже братская могила, забитая их бездыханными телами.
Подношу глаза к обратной стороне прозрачного дна и смотрю. Стоит немного наклонить стакан, и они сваливаются в одну кучу, в другую сторону— они перемещаются туда.
Мне не нравится этот напиток, но я делаю раз за разом глоток, стараясь не выпить случайно вместе с чаем пару мертвых людей.
Ужасный вкус, терпкий, отдающий с каждым глотком все больше мертвечиной и землей. Но это все, что у меня есть, а поэтому я допью этот стакан до конца.
А потом налью себе и еще и буду заново смотреть на минутную трагедию жизни в моем стакане.
Этих маленьких людей не спасти, это только предсмертные судороги, и все они погибают, будучи заваренными, а в стакан попадают только еле живые, состоящие из агонии будущие мертвецы.
Делаю последний глоток.
Равнина в переулке
Бесцельная прогулка по городу как превращение себя в единственную частичку хаоса среди продуманного и точного движения.
Лучше свернуть с многолюдных улиц туда, где никого нет. Во дворы.
Уже темно, и свет фонарей выхватывает свой определенный участок местности, и половину пути ты идешь сквозь сумрак, а вторую – через освещенные сегменты.