Позвали и менеджеров среднего звена. Например, начальника отдела маркетинга и рекламы, который, в отличие от меня и остальных, замом отца не является. Роман Константинович Чижиков нервно отирается в сторонке и то и дело поправляет неизменно съезжающие на нос очки с толстыми стеклами.
Едва обе стрелки часов занимают свои позиции, показывая час дня, дверь в кабинет открывается, и вслед за секретаршей Викторией следует сразу несколько представительных мужчин.
Полянского трудно не узнать. Идет впереди всей делегации и сразу же направляется к отцу, чтобы пожать ему руку. Он высокий, это сразу бросается в глаза особенно на фоне отца, который никогда не мог похвастать ростом. В строгом, но современном костюме дорогого сапфирового оттенка. На белоснежных манжетах виднеются небольшие, строгие запонки, вероятнее всего, из драгоценного метала.
-Приветствую, Герман Эдуардович, - раскланивался отец, стискивая руку Полянского, - рад встрече.
Кажется, сам Полянский не слишком доволен. Мне кажется, что он как-то брезгливо вырывает свою руку из излишне настойчивого рукопожатия отца. И отвечает холодно:
-И я рад, что мы нашли взаимовыгодные проекты для сотрудничества.
Мда. Что айсберг в океане, что этот Полянский.
-Позвольте мне представить моих коллег, - продолжил отец и начал поочередно представлять всех тех, кто собрался в кабинете. Но когда очередь дошла до меня, а она, можно было не сомневаться, оказалась последней, отец на мгновение задумался, как меня представить. Но все же, вероятно, остатки честности выиграли эту битву, поэтому, улыбнувшись той улыбкой, которую я видела вообще впервые, он сказал, указывая на меня.
-Моя дочь и по совместительству заместитель по части продаж - Кира.
-Кира Леонидовна, - настойчиво поправляю я, протягивая руку к Полянскому.
И неожиданно, словно ледяной осколок выскочил из его сердца, Полянский улыбнулся. У него очень красивая улыбка, она идет его лицу с правильными чертами. Он протянул мне руку, но вместо стандартного рукопожатия обхватил мою ладонь и поднес ее к лицу, слегка склоняясь и касаясь губами моих пальцев. Когда он склонил голову, на лоб ему упала русая прядь из зачесанной на бок челки.
-Очень приятно увидеть Вас, Кира Леонидовна, - говорит он, и я вынуждена признать, что у него очень глубокий, бархатный голос. Только почему я этого сразу не заметила?
-Надеюсь на плодотворное сотрудничество, - отвечаю я как можно более нейтрально.
На секунду его зеленые глаза будто вспыхивают, но в следующее мгновение это кажется обычными отблеском света. Губ его вновь касается легкая улыбка. И хотя наше формальное знакомство уже состоялось, и мы вроде как задерживаем основную процессию, Полянский все же не отпускает моей ладони и старается удержать мой взгляд.
Я не знаю куда себя деть. Все мыслимые нормы приличия себя исчерпали, пора расходиться, но Полянский все не отступает, вгоняя меня в краску. Он отступает лишь в то последнее мгновение, которое еще можно было бы отнести к приличному периоду знакомства. Отступает и поочередно представляет своих спутников. Кажется, со своей стороны он набрал народу ничуть не меньше отца, но я отчего-то, здороваясь с каждым из них, не могу запомнить ни их имен, ни лиц.
Глава 2.
-Итак, если мы пришли к соглашению, - вещает отец уже второй час, - предлагаю закрепить наши договоренности. Кира вместе с нашими юристами подготовит необходимые документы.
-Кира Леонидовна, - обращается Тимур к Полянскому и его свите, - согласует с Вашими специалистами основные моменты.
Отцу совсем не понравилось, что Тимур его поправил, хотя и сделал он это довольно корректно.
-Чтобы сформировать парафированное соглашение, я предлагаю Вам выслать мне окончательный список Ваших требований и ключевых моментов. Мы обобщим их с нашими предложениями, а наши юристы под руководством Тимура Викторовича подготовят договор. Если всех все устроит, то, полагаю, мы подпишем его в течении недели.
Пока я говорю, Полянский пристально смотрит в мою сторону, как будто он не доверяет моим словам. Да, отцовское обесценивание моего положения в компании дает о себе знать.
-Думаю, так мы и поступим, - заключает один из замов Полянского.
-Ты зафиксировал то, о чем они говорили? – спрашиваю шепотом у сидящего позади меня Макса.
Он что-то исправляет в своем ежедневнике и, не отвлекаясь, несколько раз кивает.
-Полагаю, на этом наша встреча может считаться законченной, - объявляет Полянский. Интересно, куда делся его бархатный тембр? На протяжении всего совещания его голос звучал, как отбойный молоток – громко, холодно и четко. Может быть проект не оправдал его ожиданий в полном объеме?