-Я никогда не попадала в такую нелепую ситуацию, - признаюсь я, - давненько я не чувствовала себя такой беспомощной. Когда не знаешь, что делать, куда позвонить, что попросить. Вроде бы все на поверхности, а не знаешь с какой стороны подступиться.
-Вы привыкли все контролировать, - предполагает Полянский, - и вдруг возник форс-мажор. Вы растерялись, так бывает. Тем более, эта ситуация не по Вашей компетенции. Вы же не робот и не можете знать все.
-Наверное, так и есть. Но эта ситуация выбила меня из равновесия. Сегодня важные переговоры, собеседование…
-Меняете место работы?
-Нет, подыскиваю себе секретаря.
-Понимаю, - кивает Полянский, - но успел было подумать, что Ваш отец теряет такого незаменимого сотрудника.
-Откуда Вам знать насколько я ценный сотрудник? Мы знакомы всего два дня.
-Слышал от других Ваших партнеров. Многие отмечают Ваш профессионализм, и каждый упоминает о красоте.
У него явная цель меня не то смутить, не то подлизаться. Но таких комплиментов я слышала десятки, если не сотни. А главное, уже оступившись раз на сладких песнях о моих внешности, таланте, интеллекте, я уже не поведусь на те же речи.
-И я готов подтвердить, что все они не лгали, - продолжает Полянский.
Голос у него так и манит. Как серены поют морякам, так и он, видимо, увлекает женщин сладкими речами. Вопрос лишь в том зачем ему это нужно? Ради проекта? Но отец и так пошел на грандиозные уступки ради этого сотрудничества. Полянский, кажется, второй на моей памяти инвестор, который добился учета всех без исключения своих условий и ни в чем не пошел на уступки. Но что еще?
-Герман Эдуардович, если Вы преследуете цель получить какую-то дополнительную выгоду от нашего с Вами сотрудничества, то уверяю, что сыпать комплиментами нет нужды, - лучше быть откровенной, и знать с чем имею дело.
-Это вовсе не комплименты, - возражает Полянский, - только слепой не заметит необычного сочетания ума, красоты и амбициозности. Я, к счастью, не инвалид по зрению.
Эта игра слов начинает утомлять. Полянский тормозит на долгом светофоре и принимает расслабленную позу, откидываясь на кожаное сидение.
-Раз Вы так много обо мне слышали, - говорю резче желаемого, - то наверняка знаете, что я не терплю напрасной лести.
-Кира Леонидовна, Вы либо глупите, либо хитрите, - Полянский поворачивает ко мне лицо и прищуривается.
-Я люблю деловой подход. И не люблю двусмысленности.
-Мои намерения были отнюдь не двусмысленны, - улыбается Полянский.
-Кажется, я так же недвусмысленно дала понять, что предпочитаю не смешивать работу с личной жизнью.
-И что? – в лоб спрашивает Полянский, чем снова выбивает меня из колеи.
Как это что? Раньше никто таких вопросов не задавал, все как-то сами догадывались «что».
-Не вижу смысла продолжать этот разговор, - говорю вместо ответа.
Да, это не самый лучший способ свернуть неугодную тему, но как-то в голову больше ничего не приходит.
Светофор загорается зеленым, и Полянский вновь возвращается к дороге. Мы сворачиваем на нужную мне улицу, до здания остается не больше пятисот метров.
-Приехали, - объявляет Полянский, сворачивая на парковку, будто я и сама этого не вижу.
-Спасибо за… помощь, - слова приходится выдавливать из себя, как зубную пасту из пустого тюбика.
-Ерунда, - отмахивается Полянский, - мне потребуется Ваш номер телефона, - говорит он, но уловив мой недовольный взгляд, тут же добавляет, - для сервиса. Вам позвонят, когда разберутся с машиной.
Да, черт! Уже успела забыть про это. Нехотя диктую номер, хотя прекрасно понимаю, что потребуется он отнюдь не только сервису.
-Записал, - кивает Полянский.
-Всего доброго, Герман Эдуардович, - киваю напоследок.
-Хорошего дня, - как ни в чем не бывало, улыбается Полянский.
Выхожу из машины, искренне надеясь, что в самый разгар рабочего дня тех, кто любопытствует возле окон, нет. На входе меня встречает охранник, но он-то к сплетням вроде не склонен. На часах без четверти двенадцать. Есть еще двадцать минут, чтобы заскочить к отцу и обсудить с ним Федотова. Сразу от лифтов, не теряя времени, сворачиваю в сторону его приемной.