-Хорошо.
Несколько лет обучения деловому общению, годы практики в отцовской фирме, а разговор так и повисает в воздухе, и я понятия не имею как его закончить. Ну и что со мной? Соберись, Кира. И все равно молчу.
-Я рад, Кира, что мы смогли договориться, - спасает ситуацию Полянский, - не буду отвлекать больше, чем необходимо. Всего доброго, Кира. Хорошего дня.
-И Вам, - супер просто. Как будто с близким знакомым попрощалась.
Сбрасываю звонок и именно в этот момент, как по команде, будто стояла и ждала все это время под дверью, заходит Яна с подносом и чашкой чая на нем.
-Кира Леонидовна, я еще не знаю, какой чай Вы любите, сколько ложек сахара нужно сыпать. Но Вы мне все скажите, я сразу же запомню. А пока я сахар отдельно принесла.
-Спасибо Яна. Достаточно половины чайной ложки, если это зеленый чай, полной ложки, если черный. Кофе я люблю не крепкий, что-то вроде капучино или латте.
-Поняла, Кира Леонидовна, - кивает Яна, - могу идти?
-Да, Яна, иди. Пока никого ко мне не пускай.
Когда она уходит, я выключаю звук у селектора, включаю на телефоне какое-то видео на ютубе для настроения и придвигаю к себе коробочку. Ладно, встречи подождут, как и работа. Меня ждет мое пирожное. Ах да, звонок консьержке. Опять откладываю свое удовольствие и набираю нужный номер, чтобы предупредить о курьере. Ну вот теперь можно и чайку выпить.
Глава 7.
Я так точно поправлюсь! И на следующий день меня уже с утра у дверей офиса ждал курьер, которого задержал предприимчивый охранник. В переданной мне коробочке вновь были пирожные, но на этот раз, кроме тех, которые мне так приглянулись, внутри лежали еще несколько эклеров. И как можно отказать себе в таком удовольствии?
А вот в среду никакого подарка нет. Даже расстраиваюсь немного, ведь мысленно я уже настроилась на горячий чай с каким-нибудь сладким кондитерским шедевром. Но вместо этого приходится пить его пустым. С утра же приходит сообщение от Полянского с названием ресторана. Я бывала там раньше довольно часто. У них довольно приличная кухня и уютная обстановка. Интересно, не поменялось ли что-то за эти годы?
Хорошо, что после обеда у меня нет совещаний. Использую это время, чтобы разделаться с бумагами, а почту прошу Яну собрать мне с собой домой и убегаю с работы немного раньше окончания рабочего дня. Этого времени мне должно было бы хватить, чтобы добраться до дома, собраться и вовремя приехать в ресторан. Но что-то в моем плане дает сбой.
Платье, которое я приготовила заранее, слишком сильно мнется. Я совсем забыла об этом его свойстве, оно не годится, чтобы в нем сидели. Тут же пойдет складками. Оно предназначено только для фуршета, чтобы красиво стоять и не более. Срочно ищу ему замену, но, как бывает у всех женщин, надеть мне нечего.
Потом я все же выуживаю из угла шкафа маленькое черное платье. Столь скромное спереди, сколь открытое сзади. Вырез спускается до самой поясницы. Оно слегка переливается в свете, и это выглядит довольно симпатично. Меня немного смущает длина. Кажется, оно коротковато, хотя зеркало показывает, что подол заканчивается чуть выше колен. Наверное, возраст берет свое, я становлюсь снобом.
Пока вожусь с платьем, на прическу времени не остается. Все, что успеваю – это заколоть их по бокам невидимками и чуть завить. Макияж, к счастью, получается удачным, как и задумывала. Хоть тут повезло.
А вот с такси такого везения я не словила. Мы попадаем в пробку и добрых полчаса продвигаемся каждые две минуты метров на десять. И к ресторану я подъезжаю, разумеется, опоздав. Что со мной не так в последнее время? Ненавижу опаздывать!
-Прошу прощения! - именно с этими словами я подхожу к Полянскому, который уже добрых двадцать минут ждет меня тут один, - я не хотела заставлять ждать.
Кажется, когда я неслась сюда, то сбила на входе какого-то посетителя, но, возможно, он отделался простым испугом.
-Я уже успел подумать, что Вы решили меня кинуть.
Вот это жаргончик. Не ожидала услышать ничего подобного от кого-то, вроде Полянского.
-Я не склонна к таким поступкам. Если я обещаю что-то, то непременно выполняю обещанное. Может быть Вы, наконец, поможете мне!?
Я демонстративно отодвигаю свой стул, противно скрепя ножками по кафелю, но Полянский, словно опомнившись, вскакивает с места и помогает мне сесть.