Эти фантазии не успокоили, они сделали хуже. Вскакиваю на кровати, отгоняя навязчивые мысли, и тянусь за телефоном. Может быть, если посмотреть что-нибудь или почитать, то станет лучше? Но ничего дельного в книгах я найти не могу, глаз не цепляется, а минутные ролики скорее раздражают, чем отвлекают. Часы показывают второй час ночи, куда же, спрашивается, подевалась моя усталость? Еще и в комнате душно. Встаю с кровати и открываю окно. Лицо и тело тут же окутывает прохладный ночной ветер, но это действует так же, как если дуть на угли.
-Кира, ты идиотка, - констатирую с грустью.
Выдумала какие-то барьеры. Все я к чему-то не готова, не будем спешить. Мозг отдельно от тела что ли работает? И вот же он, был здесь, в шаге от меня стоял. И я выглядела, наверное, неплохо. Да лучше не придумаешь! И что я сказала? «Спокойной ночи!». Клянусь, если еще возможность представиться, наплюю на все свои закидоны!
В горле ужасно першит, как же хочется пить. И как на зло, воду в комнату не взяла. Черт с ним, не могу больше терпеть эту духоту. На ходу запахиваю халат, небрежно затягивая его поясом, спускаюсь вниз и бреду на кухню. Свет не включаю, глаза уже привыкли к темноте. Нахожу бокал, наливаю воды из-под питьевого крана и жадно пью. Почему ощущение такое, будто я воды не видела неделю? От резких спешных глотков спазмом сводит пищевод, поэтому приходится прерваться. И вдруг надо мной загорается тусклый свет – включилась подсветка.
-Кира, - вздрагиваю, когда слышу за спиной приглушенный голос, который доносится словно из преисподней.
Но это не дьявол решил так пошутить надо мной, хотя… Может и он руку приложил. В дверях кухни стоит Герман. Если я и хотела успокоиться и попытаться уснуть, то теперь бессонная ночь мне точно обеспечена. На нем одни лишь, облегающие спортивное тело, пижамные брюки, да и те сидят на его бедрах до ужаса низко. С легкой влажностью волос, он выглядел так, будто проснулся и занимался спортом.
Он остановился у входа, как будто не решаясь войти в мое маленькое убежище. Легкий шепот был между нами, когда он поднял брови в невербальном вопросе — могу ли я его впустить? Я кивнула, и он шагнул ближе. Я буквально могла чувствовать, как его дыхание меняется, как его взгляд скользит по моему лицу и ниже. Время словно замерло, и между нами возникло напряжение, полное обещаний и неожиданных возможностей. Он казался опасностью, притаившейся в полумраке тусклого освещения.
-Не спится? – спросил он хриплым глубоким голосом.
-Хотелось пить, - ответила я, едва различая свой голос.
-Кира, - зовет он, делая шаг навстречу ко мне, - обычно я выполняю свои обещания.
Он снова делает шаг, а я рефлекторно отступаю назад, но тут же упираюсь в кухонный стол. Герман делает еще один шаг, и мы оказываемся так близко друг к другу, что я могу чувствовать тепло его дыхания.
-И что? – вырывается у меня неясный шепот.
-Сегодня не тот день, - выдыхает он, и я не успеваю что-то ответить, ведь он обрушивается на мои губы.
Едва его губы коснулись моих, утихший жар вновь мгновенно охватывает мое тело. Герман ловит меня в ловушку, прижимая к чертовому столу, напирая и не давая даже шанса отступить. Его язык, пройдясь по губам, вторгается в мой рот.
Улетающим сознанием чувствую, как скользнул с моих плеч шелк халата, как жгут кожу через тонкую ткань огненные ладони. Как они на грани грубости скользя по животу, поднимаются к груди и как легко они проникают под кружево.
Ни единой мысли о том, чтобы прекратить это безумие не проскользнуло в моем затуманенном разуме. То, что происходит кажется настолько правильным и естественным, что глупо отпираться. Герман ласкает мою грудь, сжимает меж пальцев напряжённые соски, острыми волнами взбудораживая во мне не просто желание, а банальную похоть.
Из горла вырвался протестующий стон, когда его руки опускаются к бедрам. Грудь ноет, желая почувствовать его ласки вновь. Но едва его ладони смыкаются на бедрах, он одним рывком усаживает меня на кухонный стол, насильно разводя в стороны мои колени, чтобы тут же устроиться между бедер.