-Как проходит твой вечер? – слышу его голос.
-Как я и говорила, я у подруги. Мы болтаем о своем о женском, - признаюсь честно, на что Светка, пригубляя очередную порцию виски, крутит у виска, намекая на мои умственные способности.
-А эта не та подруга, которая дозвонилась, когда мы…
-Ты угадал, - перебиваю я, потому что динамик у меня работает ладно, Светка почти все слышит, а этого ей слышать не обязательно.
-Я тогда даже ничего не заметила, - заплетающимся языком комментирует Светка все же услышанные слова.
-Хочешь, чтобы я тебя забрал? – предлагает Герман.
-Ага, щщщас! – тут же отзывается подруга. – У нас девичник. Так ему и передай.
-Нет, не нужно, я останусь тут, - придаю Светкиным словам более вежливый вид.
-Уверена? – уточняет Герман голосом, от которого мурашки бегут по телу.
-Зануда, - нарочито громко тянет подруга и дальше уже орет, - она была моей подругой до того, как встретила тебя!
-Ну, ты слышал, - ее звонкий пьяный голос услышали даже соседи, не то, что Герман.
-Хорошо – хорошо, - тихо смеется он. – Значит, увидимся завтра?
-Ты спрашиваешь у меня? Это от тебя я жду ответа.
-Я заеду за тобой на работу к окончанию рабочего дня, - начинает строить планы Герман, которые мне приходится резко порушить.
-Нет-нет, давай обговорим место, и я подъеду прямиком туда.
-Ну ты даешь, подруга, - закатывает глаза Светка, будто без ее мнения мне не жилось, - жестко обламываешь парня.
-Я напишу тебе адрес, - отзывается Герман, и по его голосу я явно понимаю, что он недоволен, но он тут же исправляется, - ладно, дебоширки, отдыхайте.
-Я скучаю, - успеваю сказать прежде, чем телефон отключается.
Ну вот, все-таки он недоволен. Настроение резко падает. Мне ведь и самой хотелось с ним встретиться, но подругу-то бросать некрасиво. Тем более мы с ней договорились. А то, что она такая болтушка – ну извините, остается только принять.
-Какой обидчивый, - тут же комментирует Светка. – Кира, не поддавайся, - несет она свой пьяный бред. – Раз уступишь, и он привыкнет. А так и до абьюза недалеко!
-Тебе-то откуда знать, грубиянка? – хохочу в голос. – От тебя любой абьюзер сбежит, сверкая пятками.
Светка показывает мне язык, и я понимаю, что ей уже хватит. Когда подруга начинает вести себя, как пятилетний ребенок – она перебрала. Но отнять у нее сейчас бутылку равносильно подписанию себе приговора. Гораздо вернее ее заговорить.
-Ты, как истинная еврейка – все про меня и ничего про себя! Как обстоят дела с твоим пенсионером?
-А что с ним? – косится на меня Света.
-Ну в последний раз ты была от него не в восторге, - напоминаю я.
-Его инфаркт пробил, - сообщает она спокойно, совершенно не обращая внимания на мою удивленную реакцию.
-Как инфаркт?
-Вот так, - фыркает она недовольно. – Возраст и все такое. Теперь лежит в больнице, скорее всего последние дни доживает.
Ее хладнокровие поражает, но это Света – я к ней уже привыкла.
-Тогда почему не вижу радости на твоем лице?
-Чему радоваться? – настала ее очередь удивляться.
-Ну как же? Он одинок, богат…
-И не женат на мне, - еще раз фыркает подруга, - без штампа в паспорте я ему никто, а его состояние ничем мне не обязано. Все в доход государства уйдет, будто ему мало. Черт! – вдруг вскрикивает она, ударяя кулаком по столу, - чуть-чуть не дожала его. Не мог попозже что ли слечь?
-Когда-нибудь ты договоришься, - качаю головой, - не боишься Божьей кары?
-Куда уж больше? Я живу в старой однушке на окраине Москвы, передвигаюсь на метро, работаю за сотку с утра до ночи и трачу три часа в день, чтобы добраться до работы и обратно.
-Действительно, хуже не бывает, - ну ей Богу, так и тянет Светке рассказать о проблемах реальных людей.
-Вот и я о чем. Но что теперь говорить, случилось так, как случилось. Может быть повезет, другого найду.
-И лучше кого-нибудь помоложе.
Спать мы ложимся уже за полночь, поэтому с утра чувствуем себя соответственно. Радует только сообщение от Германа с пожеланием доброго утра и толикой нежностей на тему нашей разлуки. Мне все равно приходится ехать домой, чтобы привести себя в порядок. Хорошо, что ранним утром это еще можно сделать более-менее быстро, потому что часом позже дороги забиты.