-Кира, ты понимаешь, что это не игрушки? – препятствует Герман. – Фирма твоего отца фактически будет разделена.
-Пусть так и будет, - киваю, ничуть не сомневаясь в своем решении. Он никого не любит, ему никто не нужен. Он с легкостью выбрасывает людей из своей жизни, а я с легкостью выброшу его из своей. К тому же, фирма все равно не перестанет существовать. Просто власть отца в ней ограничится.
-Но ты формально потеряешь свои акции, - напоминает Герман.
-Но ведь они останутся у нас с тобой. Просто официально руководить ими будешь ты. Я давно хотела уйти от всего этого, и, кажется, мне дают какой-то знак, что время пришло.
-Не знаю, Кира, - упрямится Герман. – Мне хватает моего бизнеса, зачем лезть в чужое детище? Ты можешь просто уйти, получать выплаты по акциям…
-А он так ничего и не поймет! – да что же такое-то! Неужели он не понимает, что, будь моя воля, я бы отца банкротом сделала, да людей жалко. Чтобы понял, каково это недооценивать меня. Я ведь, по его мнению, ни на что не гожусь. Ничего не умею. Узнал бы тогда, что к чему. – Пожалуйста, Герман, - не получается убедить, значит, уговорю.
-Кира… - тянет он, и я понимаю, что он почти согласен. Совсем чуть-чуть дожать.
-Впервые вижу человека, который отказывается от практически дареных акций крупной фирмы, - самое время немного пошутить.
-Кира, - Герман недовольно ведет головой, затем оборачивается ко мне и обхватывает теплыми ладонями мое лицо. – Ты уверена?
-Уверена!
-Ты понимаешь, что таким образом делишь компанию?
-Понимаю!
-Хорошо, - наконец, соглашается Герман. – Если ты этого хочешь.
Конечно хочу. Хочу показать папеньке, что он меня сильно недооценил.
-А когда он узнает о нашей свадьбе, тогда точно с ума сойдет, - сама не замечаю, как улыбаюсь своей идее.
-Это точно, - отзывается Герман.
-Поженимся тихо? – озвучиваю свою мысль, которую вынашиваю эти пару дней.
-Почему? – удивляется Герман моему предложению.
-Не хочу большой огласки. Не хочу вопросов, не хочу гостей, - честно перечисляю все причины. – Распишемся в ЗАГСе. Только мы вдвоем, - да простит меня Светка. – Без торжества.
-Нет, Кира, - неожиданно возражает Герман, - это даже неправильно. Ты выходишь замуж, я женюсь. Почему мы должны скрывать это?
-Потому что я выхожу замуж за конкурента отца.
-За его инвестора, - поправляет Герман.
-Это только мое событие, понимаешь? Я не хочу ни с кем его делить. Не хочу никаких новостей, никаких вопросов. Хочу, чтобы этот момент со мной разделил только ты.
-Но Кира, все девушки мечтают о роскошном торжестве, о белом платье, об огромном торте хотя бы…
-Но ведь я не все, ты сам говорил, - напоминаю ему. – За это ты меня и полюбил, ведь так?
-Конечно, - кивает Герман.
Тянусь к нему и целую мягкие губы, получая моментальный ответ. И вот уже его пальцы зарываются в мои волосы и обхватывают затылок, не дают отстранится. И поцелуй становится более напористым, горячим, пробуждающим. Этот поцелуй, словно спасительная влага тушит мой внутренний огонь ненависти и злости, порождая уже знакомое сладостно-тянущее ощущение.
-Когда, - выдыхает Герман меж поцелуев, - ты хочешь роспись?
-Как можно скорее, - шепчу в ответ, даря всю свою любовь, - хоть завтра. Хочу стать твоей.
-Ты уже моя, - откликается Герман.
-Твоей женой. Только твоей, целиком твоей, - от этих слов сама по себе на губах всплывает улыбка.
Когда терпенья сдерживаться уже не хватает, и разум и тело поглощает любовь и счастье, Герман все же отстраняется. Он с нежностью водит подушечкой пальца по моим губам и очерчивает линию подбородка, завороженно следя за собственными движениями.
-Хорошо, - соглашается он. – Я договорюсь. Нас распишут в ближайшее время, обещаю.
-И сразу решим вопрос акций. Не хочу больше быть связана с фирмой отца. Ни дня, ни минуты. Жду не дождусь, когда увижу его выражение лица, узнай он о том, что теперь ты разделяешь с ним фирму.