-Я ждала тебя, - так хочется его обнять. До чего же он запал мне в душу, до чего я его чувствую и понимаю. Мы будто десятки лет вместе прожили - настолько он мне близок. – нас ждет ужин, - тянусь к нему, чтобы поцеловать, но Герман почему-то уклоняется от моего поцелуя, - что-то случилось?
-Хочу прояснить кое-что, - говорит он, но голос будто чужой. Теперь замечаю, что он холоден и будто отстранен.
Глава 23.
-Герман, ты меня пугаешь, - смотрю на него и не могу понять, что могло произойти. Но чувствую, что что-то в его поведении изменилось.
-Знаешь, когда все это затевалось, на какой-то момент я усомнился в успехе этого мероприятия, - он проходит мимо меня и сворачивает в гостиную, где ожидает заботливо накрытый мною ужин. Медленно расстегивает пиджак, отводит руки назад, позволяя ему скользнуть с плеч, и небрежно отбрасывает его на диван.
-Что затевалось? - ненавижу недосказанности, ненавижу, когда тянут с объяснением. И Герман сейчас очень выводит меня из себя. Он нарочно молчит и тянет с ответом.
-Я изначально знал, что ты непростая добыча. Гордая, холодная, нарочито деловая. Но когда увидел тебя впервые, когда поприсутствовал на совещании, то понял, что дело обстоит сложнее. Ну а уж при попытке личного общения и вовсе едва сдержался, чтобы не высказать тебе прямо там все, что я о тебе думаю.
Почему он так говорит? Что случилось за эти часы, когда мы не виделись? Он встретился с отцом и тот ему что-то наболтал? Другого варианта такой кардинальной смены настроения я просто не понимаю.
-Герман, я что-то сделала не так?
-Ох, - фыркает он, - как меня раздражает твой щенячий взгляд, твоя излишняя, удушающая привязанность. Ты вцепилась словно репей!
Боже мой, что он говорит? И что с моей головой? Почему я никак не могу сложить его слова воедино? Я его раздражаю? Но почему?
-Твои звонки, твои эти сообщения, слова любви, - Герман хмурится, будто говорит о чем-то неприятном. - Твоя излишняя забота душит! Теперь я понимаю, почему к твоим годам у тебя никого не было!
В сердце кольнуло, а затем оно болезненно сжалось. Пытаюсь вдохнуть, а не могу, сердце словно тисками сковывает. У меня никого нет было. И этому есть причина. Не слушая, что говорит Герман, разворачиваюсь в сторону кухни и, стараясь не дышать, иду к раковине. Набираю стакан воды и резко выпиваю.
-Не смей уходить, когда я разговариваю с тобой! - доносится мне в спину его крик.
О чем это он? Боль в сердце резко отступает, будто кто-то разжимает кулак. Оборачиваюсь к Герману, но вижу будто чужого человека. Мне незнаком его взгляд, не знаком его голос, и даже его озлобленное лицо мне неизвестно.
-Герман, я не понимаю, что происходит! - пусть ради Бога объяснит в чем я виновата, я извинюсь, и пусть все станет, как прежде!
-Ну слушай, - хмыкает он, - двадцать с лишним лет назад твой папаша имел в друзьях одного очень достойного человека, который был готов за ним пойти хоть в огонь, хоть в воду. Они были не просто друзьями, они были партнерами по бизнесу. Тогда строительный бизнес еще только взрастал, и мой отец делал все для того, чтобы удержать на плаву это небольшое предприятие. Чтобы его не отжали предприимчивые хапуги.
Господи, мой отец, его отец. Они знали друг друга? Почему мне так тяжело понять то, что Герман говорит?
-Он постоянно был на работе. Постоянно занят. И твой... – Герман осекается и, будто преодолевая себя, продолжает, - отец этим воспользовался. Будучи женатым человеком, он соблазнил жену своего лучшего друга, мою мать! А потом просто бросил ее, потому что у него была собственная игрушка, - просто не верю в то, что слышу. За все эти годы я ни разу не слышала даже упоминания о каких-то отцовских друзьях, любовницах... Или я была настолько слепа и глуха?
-Отец не выдержал удара, - тише продолжил Глеб, - мать он назад не принял, а когда простил, то нашел ее в маленькой квартирке на окраине города наглотавшуюся таблеток. Спасать там было уже нечего.
Его голос совсем стих. Мне приходится уже прислушиваться к его едва слышному говору.
-Отца на похоронах матери хватил инфаркт. Он смог оклематься, но твой сволочной папаша и тут влез. Решил забрать их общее дело только себе. Когда уже все было налажено, все обговорено, когда бизнесу ничего не угрожало! Отца это добило. Второй инфаркт, от которого он скончался в больнице.