-Мне… - не знаю, что и сказать. В таких ситуациях слова сочувствия кажутся излишними и пустыми. И все же я их говорю, - мне очень жаль.
-Жаль? – режет слух грубый голос Германа, - тебе, прости, жаль? – спрашивает он, надвигаясь на меня. – Я остался без родителей, едва не попал в детский дом. Остался даже без родительского наследства, потому что все, что было у отца своего – это небольшая квартирка. А их общий бизнес благополучно отошел твоему папаше. Спасибо бабушке, что забрала меня к себе.
Я знала, что отец чудовище. Всегда знала. Но такой подлости даже я от него не ожидала. Хотя следовало бы. Если он не ценил родную дочь, свою кровь, то какие хорошие чувства он мог испытывать ко всего лишь друзьям. И то, что обобрал их, как липку, едва представилась возможность, тоже не кажется чем-то странным.
-Я… не знаю, что сказать, - надеюсь, что Герман мне верит, - я понятия не имела, что папа так поступил с кем-то. Он никогда не рассказывал…
-Или ты никогда не интересовалась? – перебивает меня Герман, - ты когда-нибудь думала откуда взялось ваше состояние? На какие деньги ты вела свою безбедную жизнь? Училась?
-Герман, мне правда очень жаль, - Господи, ну помоги найти нужные слова, чтобы он понял, что моей вины в случившемся нет.
-Это уже неважно, - вдруг заявляет он, давая на мгновение надежду, - мои родители, наконец, могут спать спокойно. Сегодня и я, наконец, могу вздохнуть с облегчением. А скоро меня вообще ничего не будет связывать с тобой и твоим папашей.
-В каком смысле? – как это не будет ничего связывать? Что он говорит? А как же наш брак? Неужели наши отношения, наша любовь вот так просто будут разрушены?
-Благодаря тебе, дорогая моя, я вернул отцовский бизнес в нашу семью.
-Потому что женился на мне? – по наивности спрашиваю я, и вздрагиваю от громкого смеха Германа.
-А я-то считал тебя умной, - качает он головой, успокаиваясь, - даже, сначала, думал, что ничего не выйдет с тобой. Но пара комплиментов и дюжина подарков, и ты, как любая другая бестолковая кукла, повелась. Просто в отличие от других оказалась еще и дешевой. Пирожные, цветы – и ты поплыла.
И до меня начало доходить.
-Ты… - черт, повторить эти слова снова невыносимо. Я уже задавала этот вопрос однажды. И ответ мне снится в кошмарах до сих пор. – Ты меня не любишь?
-Ну наконец, - обрадовался Герман, и его слова словно были последним гвоздем, забитым в крышку гроба.
-Но… Зачем?
-Ради твоих акций, - сердце пропускает удар. Опять из-за денег. Это происходит со мной снова, и снова из-за денег.
-Мои акции еще не контрольный пакет…- неужели мой голос так дрожит?
-Ты не учитываешь те, которые были в свободной продаже, и, которые я выкупил.
-Откуда? Да даже если и так, отец все равно останется в совете директоров, он обладает блокирующим пакетом…
-В понедельник на собрании я объявлю о выходе из проекта, - высокомерно заявляет Герман.
-И в чем смысл? Если ты выйдешь из проекта, то фирма обанкротится.
-Нет, - Герман улыбается, но его улыбка такая холодная и даже устрашающая. Так улыбаются демоны в людском обличии из фильмов ужасов. – Обанкротится только твой отец. Ему будет нечем компенсировать мои вложения, потому что почти все свои средства он вложил в первый этап проекта. Посыпятся требования оплаты, неустойки, просрочки. А твоих акций больше нет. И тогда я предложу ему выкупить его акции по минимальной цене, компания фактически вернется в мою семью, а я стану правопреемником Шипулина. Проект продолжит свое существование, фирма вернется к законному владельцу, а твой отец понесет заслуженное наказание. И с компанией, и с моей семьей его больше ничего связывать не будет. И все это благодаря его дочери. Лучше даже я бы не придумал.
Как все логично и, казалось бы, просто. Только Герман забывает кое о ком.
-А я? – он оборачивается на меня, смотрит так… безразлично. Жмет плечами, говоря:
-Тебе не повезло родиться Шипулиной. Ты расплатилась за грехи твоего отца.
-Но мы женаты, - напоминаю ему.